Ветер с Востока. Лгунья

— Лер, это я. Тут телефон лежал в машине, благо не запароленный.

— Нис, Нис. Ты где? Все мужики, кто остался живой после бойни, умчались за тобой, дома остались только побитые, еле живые и старые.

Лерка злорадно хихикнула.

— Типа, кто бегать уже не в состоянии? — всё же хихикнула в ответ Нис.

— Ой, Нис, веселишься — это уже хорошо. У тебя получилась самая крутая свадьба. Дядя Тахир от репортёров отбивается, как может. Только не падай духом подружка, я тебя поддержу в любом случае.

— С чего мне веселится, Лера? Послушай меня внимательно. Без твоей помощи я не смогу спастись.

— Хорошо, говори, что нужно сделать, — шёпотом выдохнула подруга.

— Никому не рассказывай, что я звонила. Позвони, своему другу, пусть он наберёт мне, я скину ему свою локацию. Пожалуйста, попроси, чтобы он за мной приехал. Машину я брошу, но буду ждать его здесь же рядом с ней внизу в трубе. Надеюсь, что ни у кого не хватит ума лезть в воду.

— В тубе? Нис, ты, пожалуйста, не лезь никуда, вдруг это опасно.

— Не волнуйся. Это огромная труба для слива воды под дорогой. Только пусть приезжает ближе к ночи, в сумерках. Думаю, что здесь долго кто-нибудь будет крутиться. Если никого не будет, как сигнал, пусть включит громко музыку, и я сама вылезу.

— Нис, сейчас я позвоню и приеду с ним.

— Нет. За тобой будут следить. Ты лучше сиди там и делай вид, что волнуешься.

— Да я и так волнуюсь. Но я поняла. Буду сидеть здесь, — уже шёпотом добавила Лера.

Нис молчала в ответ. Лерка даже непонимающе отвела от уха телефон и убедилась, что связь не прервалась.

— Ни-и-и-и-и-с? — тихо позвала подругу. — Ты чего замолчала? Не пугай меня.

— Лера, — медленно отозвалась Нис, — я очень тебя прошу. Слышишь меня, я очень тебя прошу … только не предай. Если и ты меня предашь, то кому тогда верить? Ты единственная у меня осталась.

— Да ты что, Нис. Никогда. Не думай даже так.

— Тогда «До встречи».

— До встречи, милая моя, не отчаивайся. Мы вытащим тебя.

Лера всё сделала, как они и договорились. Позвонила Косте и тот, на удивление сразу всё поняв, сказал, что уже выезжает. Лера предупредила своего парня, что Нис разобьёт телефон и связаться с ней будет невозможно.

— Прорвёмся, Лерка. Ты только сиди там тихо и верь в нас. Сама не суетись, а то привлечёшь ненужное внимание. А если кто будет расспрашивать про Нис, то прикинься дурочкой.

— Какой ещё дурочкой? — вспылила Лерка.

— Только не дуйся, такой, какой прикидываешься со мной, когда тебе нужны деньги на какую-нибудь дорогую тряпку. Целую тебя, — рассмеялся парень.

— Дурочку?

— Любимую.

Нис сразу же со всего маху шарахнула дорогой и при этом чужой телефон о дорогу, а потом ещё и утопила его в грязном потоке. Сняв свои свадебные туфли, но не бросив их, осторожно, чтобы не оставить следов, спустилась по бетону вниз до самой воды. Благо бетон был не гладким, и она не скатилась вниз кубарем. Заглянув в трубу, Нис обрадовалась. Там под сводом большой трубы была небольшая железная площадка, до которой снизу вела приварена лестница из арматуры в три ступени. Подхватив свои юбки, которые уже из белоснежных превратились в грязно-серые, Нис медленно вошла в поток, пытаясь не упасть и нащупывая дно, чтобы не пораниться. Ей повезло и в этом, кроме ила, в котором по щиколотку утопали ноги, на дне трубы ничего не было. Вода доходила почти до пояса. Нис медленно добралась до лестницы и кое-как, подтянувшись на руках и достав ногой до высокой первой перекладины, залезла на площадку. Та была такой маленькой, что Нис сидела на ней, свесив ноги, занимая всё свободное место.

— Как раз для моей попы, словно специально сделали, — шмыгнула носом Нис.

Девушка приготовилась ждать, больше она ничего не могла сделать, только перебирать в памяти всё, что сегодня произошло. Никак не хотела верить, что Асман и тот обросший мужик в Эмиратах один и тот же человек. Хотя теперь в пространстве трубы, глядя на бегущую мимо грязную воду, Нис, сравнивая того и другого находила между ними что-то общее, но и оно было неявным. Асман, которого она знала, отличался от того другого Асмана, какой-то выдержкой, спокойствием и, как не странно, разговорчивостью. Тот другой практически вообще не разговаривал за исключением нескольких брошенных слов.

От жалости к себе Нис заплакала тихо и обречённо. Все её радужные мечты и радость, что она не потерялась, что отец теперь не властен над ней и то, что она встретила свою настоящую любовь и у неё будет семья, разлетелись в пыль. Ничего не осталось от недавних надежд и планов.

— Только…, - Нис вытерла нос рукавом дорогущего платья, — только ребёнок.

Она горько рассмеялась, уже двумя руками, не смотря на то, что они были грязными, размазывала слёзы по щекам. Продолжая разговаривать вслух сама с собой, ещё громче всхлипнула: