Ветер с Востока (СИ)

Два конных отряда сшиблись ближе к макушке холма. Дронов выстрелил в первого хокандского всадника, промчался мимо него, рубанул второго, но тот успел отбить удар… Схватка завертелась каруселью, сползая вниз, к подножию. Командовать было уже нечего и некому, потому Николай рубил, парировал, стрелял, успевая краем глаза следить за общим ходом боя. В какой-то момент револьвер хлопнул сжатым газом вхолостую, и офицер просто отбросил его, поудобней перехватив поводья освободившейся рукой.

— Йи-хи-и! — Налетевший справа сипай промахнулся саблей мимо капитана и случайно рубанул по шее его коня. Тот дико заржал, вставая на дыбы — драгунских коней обучали плохо, и боли они боялись почти как «гражданские». Дронов успел ощутить миг, в который скакун потерял равновесие, и высвободить ноги из стремян. Когда несчастное животное, не успев встать на четыре копыта, начало валиться, офицер оттолкнулся и прыгнул — неуклюже, боком. Боком же и шлёпнулся на каменистую землю, сильно стукнувшись виском. Удар вышиб из него дух, перед глазами поплыли цветные круги, однако Николай нашёл в себе силы перекатиться на спину, зашарить ладонью в поисках выпущённого при падении палаша. На него упала тень — один из сипаев остановился над лежащим русским, заслоняя солнце. Замахнулся коротким копьём… И выронил его. Стрела с коричневым оперением вошла ханскому гвардейцы подмышку. Ещё одна вонзилась его лошади в бок, и та заплясала, забилась, унося раненного наездника прочь.

Сглотнув, Николай повернул голову и увидел, как из-за пригорка лавиной вылетают лёгкие киргизские конники, осыпая хокандцев градом стрел и пуль, как им навстречу прорываются уцелевшие драгуны… Капитан испустил вздох облегчения и отключился.

Глава 3

Свет больно резал глаза и Дронов, едва подняв веки, тут же зажмурился. Высвободил из-под одеяла руку, с силой потёр переносицу — будто это могло помочь.

— Ну слава те, Господи. — Проворчал кто-то рядом. — Как себя чувствуете, Николай Петрович?

Капитан, сделав над собой усилие, проморгался как следует и огляделся. Оказалось, что лежит он на кушетке в небольшой чистой комнате, а рядом с ним на табурете устроился поручик Горшков — его зам по драгунской роте, здоровый лысоватый мужик с вислыми усами. Через неплотно задёрнутые шторы на высоком стрельчатом окне пробивались лучи солнца — было никак не меньше полудня.

— Ох, Остап Кириллович… — Дронов поморщился. — Как будто полночи пил, а полночи дрался… Это что ж я, в госпитале?

— Угу. От щедрот господина коменданта на ваше выздоровление выделена одна из четырёх палат для тяжелобольных, самая приличная. Хотя доктор говорит, у вас всё цело. Просто головой треснулись.

— И долго я?…

— Вчера вечером привезли, сейчас уже обед. Меньше суток. По-моему, вы и спали больше, чем без сознания валялись. Гоняли ж себя до седьмого пота в последние дни — вот тело-то и улучило момент, чтоб отдохнуть, пока хозяин херувимчиков считает…

— И ты всё это время тут торчал?

— Нет, всего час сижу. Мы хотели всей ротой по очереди дежурить, да доктор убедил, что беспокоиться не о чем. Велел после обеда заходить.

— Спасибо, братцы… А остальные как? — Николай сел в кровати, подоткнув под спину подушку. Он чувствовал себя вполне здоровым, но ужасно разбитым — ныли суставы, ныли виски, ныло всё, что только может ныть, кроме зубов, а руки-ноги двигались крайне неохотно.

— Трое убитых. — Горшков помрачнел и опустил взгляд. — Диментьев, Шапкин и Жагалович. Остальные пятеро — все с ранениями, но почти сплошь царапины. Макаркину только пуля в плечо попала, он сейчас здесь же, в общем покое. Прочие вернулись в часть.

— Саша и Джантай целы?

— Да что этому киргизу сделается… Девчушка бледная вернулась, глаза — что твои плошки. Всё вокруг раненых суетилась. Но держалась, не плакала. — Поручик одобрительно хмыкнул и огладил усы. — Анастасия Егоровна её тут же отчёт писать усадила, чтоб занять, а вечером к себе домой забрала. Часовые говорят, у них всю ночь над кухней дымок вился, да свет в окошке только перед зарёй погас.

Мужчины немного помолчали, потом Остап усмехнулся:

— Смелая она, эта Саша… Я её видел пока один раз всего, но… Знаешь, как вас выручили?

— Как? — Николай всё равно собирался спросить об этом.

— Джантай у дороги патруль повстречал, а мимо как раз караван большой шёл. Ну он в Пишпек и не стал ехать — благо, среди воинов несколько знакомых его оказалось. Сгрёб в кучу и патрульных, и охрану караванщиков, рассказал им про хокандцев… Те и рванулись на помощь — уговаривать не пришлось. Девочку он хотел в обозе оставить, вот тут-то она норов и показала — взяла у караванщиков лошадь получше, и поскакала с отрядом. Всё равно отстала, куда ей за киргизами угнаться… Успела только к концу боя, однако ж ты подумай, а?…

— Да. — Дронов улыбнулся. — К норову б ещё голову умную… Цены не будет. Ладно, как бой прошёл?