Ветер с Востока (СИ)

— Угу. Причём пошла проситься не в уголовный сыск, а именно что в Третьей отделение, да в добавок ещё и в самую загадочную экспедицию, Шестую. Выпросила рекомендации у отцовских знакомых, кто служил в полиции или ещё где, все бумаги собрала, родителей уговорила разрешить попробовать. То есть, я теперь-то понимаю, какое это было ребячество. Отец, кажется, тоже думал, что мне сразу откажут, и я вернусь домой, попереживаю, да займусь делом, потому и дозволил. — Саша наконец посмотрела капитану в глаза, кривовато усмехаясь — Николай в первый раз за ней такое видел. Усмешка придала нежному личику в обрамлении светлых волос жутковатое выражение, хотя и не такое пугающее, какое случалось у Насти. — Он думал… А меня приняли. Сказали — голова умная, выдержка есть, не трусиха, за языком следит, государю верна, физически здорова, энтузиазм присутствует, а прочему научат. Не знаю, кто больше удивился, я или родители.

— Они были против? — Негромко спросил Дронов.

— Не то, чтобы… То есть, скандала не было, но меня отговаривали. Уже после того, как я поступила. Говорю же — до того, наверное, считали, меня и так не примут. Но я доказала им… Что хочу этим заниматься. Даже теперь, когда знаю, что жизнь отличается от книжек, и служба следователя не столько интересная, сколько трудная. Папа с мамой поверили, обещали не мешать, даже поддерживать. И вот… — Стажёрка глубоко вздохнула. — Вот, я теперь и сама думаю — не было ли это упрямством? Может, я просто заартачилась и решила идти до конца, раз получается? Вроде нет, вроде и правда нравится то, чем теперь занимаюсь, даже очень. Но я думаю, что должна ещё это доказать — и себе, и родителям… Что не ошиблась с призванием. И для этого нужно работать — много и хорошо.

— Поня-ятно… — Капитан потёр шею. Многое на самом деле встало на свои места. Но вот какие слова теперь следует сказать ему — он никак не мог сообразить. Потому применил нехитрый тактический манёвр «обоснованная смена темы». — А у меня всё куда проще было. Значит, когда я…

— Николай Петрович! — Наметившееся откровение командира прервал унтер Черневой, без стука влетевший в комнату. — Беда, кажись!

— Что такое? — Дронов потянулся к оружейной перевязи и краем глаза заметил, как Саша машинально коснулась пояса — там, где обычно висела кобура.

— Солдаты ханские на улице!

— Много, что ли?

— Много. Кажись, двор гостиный оцепляют.

Капитан и стажёрка переглянулись. Николай буркнул, поднимаясь:

— Дождались, называется. Ладно, пойду к воротам, разберусь.

— Я с вами! — Девушка легко и гибко вскочила на ноги.

— Сперва за оружием к себе забеги. — Посоветовал офицер, решив не спорить. — Егор Лукич, наши уже все в ружьё?

— Так точно, урядник сразу поднял, и пулемёт велел собрать. — Подтвердил Черневой.

— Это вы молодцы, конечно…

Хлипкие створки гостиничных ворот, сколоченные с изрядными зазорами из тонких досок, к приходу Николая казаки уже заперли — двое станичников дежурили рядом, с карабинами наизготовку. Выучке бойцов Невского можно было только радоваться, так что отдавать уточняющих приказов капитан не стал. Сразу полез на приступку у въезда, глянул поверх глиняной стены. С его ростом для этого не требовалось подниматься на цыпочки. Присвистнул:

— Да-а…

Не меньше взвода сарбазов строилось поперёк улицы, ведущей к караван-сараю — так как она была слишком узка, они вставали в несколько шеренг, беря ружья «на плечо». С соседних переулков поднималась пыль, видимая даже за деревьями — там явно маршировали десятки людей. И главное, решительно непонятно было, что послужило толчком к столь бурной активности гарнизона. Хотя гаденькое ощущение сбывшихся дурных предчувствий так и кололо затылок.

— Что делаем, командир? — Деловито поинтересовался Дмитрий Александрович, подходя с шашкой на поясе и винтовкой за плечом. С высоты приступки Дронов окинул взглядом двор. У одного жилого крыла три казака спешно застёгивали мундиры — они только выскочили из «помывочной». У другого приказный Евграфский и его подручный выкатывал из комнаты пулемёт на станке, придерживая для верности за станину. Рядом с ними суетился, хватаясь за голову и что-то горестно восклицая, перепуганный хозяин караван-сарая. Вот появилась Саша, набросившая поверх гимнастёрки пыльный жакет и нацепившая кобуру…

— Делаем… разумно. — Решил капитан со вздохом. — Если они вот прямо сейчас на штурм не пойдут — постараемся выяснить, отчего такое недружелюбие.

На штурм ханские солдаты, к счастью, не пошли. Вместо этого из их рядов выдвинулась маленькая делегация. Рослый чернобородый мужчина в роскошном халате и тюбетейке, сопровождаемый парой то ли слуг, то ли охранников, прошагал к воротам. Что-то сказал, сложив руки на груди — а один из сопровождающих громко повторил на приличном русском:

— О воины Белого Царя, владыки всех русских! К вам обращается страж шариата, раис Чимкента, Мадали-бай, по поручению правителя города, защитника верующих, Ишан-бека! Слушаете ли вы?!