Ветер с востока

– Один вместо четырех – это никуда не годится, – покачал головой делавший в блокноте какие-то пометки вождь. – Не будем изобретать велосипед. Если двигатель М-82 так хорошо показал себя в вашем прошлом, значит, так тому и быть. А работа на будущее… Кто у нас сейчас лучший специалист по реактивным моторам? Если я не ошибаюсь, кажется, это товарищ Люлька?

– Так точно, товарищ Сталин, – кивнул Хмелев, – именно Архип Люлька. Хотел бы добавить вот еще что – сейчас в академии имени Жуковского есть молодой кандидат наук Николай Кузнецов. В нашем прошлом он оказался очень талантливым и успешным конструктором именно турбореактивных и турбовинтовых двигателей.

– Хорошо, – сказал Верховный и написал в своем блокноте, подчеркнув два раза: «Арх. Люлька + ак. Жуков. Ник. Кузнецов = реакт. двиг.» потом перелистал заполненные пометками страницы, поднял голову и обвел взглядом присутствующих. – Ну, товарищи, есть мнение, что на этом у нас всё. Товарищ Хмелев, ваш доклад по системе управления фронтовой авиацией я жду, – Сталин бросил взгляд на часы, – не позднее чем утром шестнадцатого числа. На этом все свободны.

Полковник Хмелев вдруг вскинул голову:

– Товарищ Сталин, позвольте пять минут времени для обсуждения еще одного имеющего государственную важность вопроса.

– Пять минут? – Верховный усмехнулся в усы и чуть заметно пожал плечами. – Пять минут у нас с вами, пожалуй, еще есть…

– Товарищ Сталин, – начал Хмелев, – в сегодняшнем разговоре мы совершенно не затронули АДД – авиацию дальнего действия, которой в настоящий момент командует генерал-майор Голованов. Я понимаю, что ведущий тяжелую войну СССР не имеет возможности, подобно американцам, тысячами строить тяжелые бомбардировщики Пе-8, что совсем не отменяет необходимости воздействия по глубоким тылам противника. Ведь после всех изменений, произошедших в истории за последние два месяца, англоамериканских бомбежек немецкой промышленности может и не случиться…

– Допустим, что это так, – кивнул Сталин. – И что же из этого следует, товарищ Хмелев? Стоит помнить о том, что мы не имеем возможности построить одну-две тысячи этих самых Пе-8.

Полковник Хмелев вздохнул.

– Существует оружие, которое в наше время называли высокоточным. К примеру, Пе-8 способен поднять до пяти тонн бомбового груза, а для бомб такого калибра ошибка в десять-пятнадцать метров – это не промах.

Дело в том, что еще в 1937 году, в ГИРД, делась попытка создать управляемые зенитные ракеты. Причиной неудачи стали отказы системы управления ракетами, которая нормально работала на испытательном стенде, но выходила из строя в полете, не выдерживая перегрузок. Конструктор ракет Королев тогда был осужден как вредитель и растратчик именно по той причине, что проектировщик системы управления заранее предупредил о ее неработоспособности в условиях реального полета.

Но если сделать все наоборот и установить эту уже один раз сконструированную систему управления на тяжелую авиабомбу весом от двух до пяти тонн, то конструкция должна оказаться вполне работоспособной.

Сделав короткую паузу, Верховный переглянулся с чуть заметно кивнувшим ему генералом Головановым и спросил:

– Вы, товарищ Хмелев, предлагаете сбрасывать эдакие сверхточные супербомбы с дальних тяжелых бомбардировщиков на промышленные объекты на территории Германии? Рациональное зерно в этой идее, конечно, есть, поскольку в этом случае для решения стратегических задач действительно не нужно будет строить тысячи таких самолетов. Ведь даже относительно небольшое количество самолетов Пе-8 сумеет нанести германской промышленности тяжелейший ущерб, – Сталин повертел в руках трубку, – но в этом случае возникает еще один вопрос. Германия – это очень далеко, и свое истребительное сопровождение мы с бомбардировщиками послать не сможем. Истребителей, способных сопровождать Пе-8 до цели, у нас просто нет. Как нам в таком случае защищать наши дальние бомбардировщики от атак немецких перехватчиков?

Хмелев ответил:

– Для повышения потолка и грузоподъемности на Пе-8 можно установить уже упомянутые здесь двигатели М-82. Высота в одиннадцать километров – это уже почти безопасно. Если я не ошибаюсь, то первый сданный в этом году в войска авиационной промышленностью Пе-8 как раз должен был иметь именно такие моторы.

Генерал Голованов снова чуть заметно кивнул. Он уже понял, к чему клонит потомок. Если правильно использовать его идею, то АДД из бедного родственника может превратиться в один из инструментов победы.

Хмелев же продолжил свою мысль:

– Одиннадцать километров высоты – это не предел. Можно попробовать закупить в США те самые сверхмощные двигатели R-2800. Насколько я помню, оборудованные такими двигателями американские самолеты в горизонтальном полете могли забираться на неуязвимую для зенитной артиллерии и вражеских истребителей высоту в тринадцать километров.

Верховный не спеша встал из-за стола и, медленно прохаживаясь по кабинету, произнес: