Ветер Севера в академии Морте

–– Убью, твари!!! – раздавалось рычание, слабо напоминающее человеческое. – Хаосу живьём скормлю!!!

Я ошарашенно таращилась на того, кого всё это время считала мажором, этаким золотым мальчиком, которому папка покупает игрушки-кормушки или кто мы для них, тёмных...

Больше всего Петтери был похож на дикого зверя.

На всех диких зверей разом!

Сорвавшегося с цепи бешеного пса… озверевшую росомаху… лютого осатаневшего медведя!..

Он бил и крушил, он даже рвал противников зубами, разбрасывал их, будто щенков, прыгая через перевёрнутые парты от одного к другому! Будто торопился утолить некую совершенно дикую, первобытную жажду крови! Кувыркаясь, уходил от ударов… Перескакивал… нет, переносился через распростёртые тела. Нещадно бил и крушил снова. И снова. И снова.

–– Только… попробуй… мразь… – Доносилось до ошарашенных нас с Ломтиком.

Шквал сокрушительных ударов, череда кувырков, грохот ломаемой мебели.

И снова этот голос, больше похожий на рычание, чем на человеческую речь!

–– Только попробуй хоть посмотреть в её сторону! Глаза!! Вырву!!!

Наверное, если бы некроманты успели опомниться, собрались, кинулись все разом, Тиму не смог бы выстоять против четверых. Но парни явно не ожидали от него подобной прыти. И подобного бешенства. Как пасует стая волков перед озверевшей росомахой, так и они вынуждены были отступать от взбешённого тёмного.

Вот только Тиму отступать не собирался!

Поэтому «рыси», «волку», «горилле» и «попугаю» не оставалось ничего иного, кроме как защищаться.

–– Пыыыы-х. – Я и не заметила, как Дедушка увлёк нас с Ломтиком к стене.

И только когда обломками парты заслонил, возводя вокруг баррикаду, начала немного приходить в себя.

–– Да он же еле на ногах стоял… – Дошло до меня внезапно.

И – да, как до утки, на пятые сутки.

–– Он ведь потому и в сон-аудитории остался!..

–– Пых. – Дедушка пнул россыпь осколков, и я поняла, что Тиму сейчас черпает силы напрямую из Хаоса. Того самого, что теплится ещё в склянках, оставшихся после лабораторной…

–– Ему же… помощь нужна. – Чуть не проплакала я.

–– Пых! – Сердито покачал головой Дедушка и я снова его поняла.

«Он сделал выбор!»

Что мне оставалось? Смотреть, как гадкий, несносный, заносчивый мажор, сын ректора, Тиму Петтери – бьёт за меня морды?!

Мешкала я минуту, не больше. И то – больше пыталась отдышаться, приходила в себя.

–– Не могу так. – Призналась Пыху и тот вдруг с силой вцепился мне в руку.

–– Пусти! – возмутилась я, хоть и сама не понимала, что собираюсь делать. Не целовать же Петтери сейчас?! – Пусти, тебе говорят!

–– Пых! – Свободной рукой Дедушка с достоинством ударил себя в грудь.

Навалившаяся тишина была такой внезапной, что я решила, у меня заложило уши.

–– Что. Здесь. Происходит. – Разрезал эту тишину новый голос.

В проёме, оставшемся от сорванных дверей, застыл профессор Онни.

Дерущиеся замерли.

Причём не по своей воле.

Я же будто в фантастическом фильме себя ощутила.

Ребята не просто прекратили драку с появлением профессора. Они застыли, как статуи в тех же позах, в которых их и застал Онни. Застыли с перекошенными лицами. Даже круглые капли крови и осколки чьих-то зубов повисли в воздухе.

–– Отвод от Лабиринта на неделю. – Отрезал Онни, обходя каждого и обводя их кристаллами. Не то магичил, не то запись какую делал…

Закончив, он обернулся к выглянувшей из-за мебельной баррикады мне.

–– Что здесь произошло, нейтири Севери? – спросил он невозмутимо, будто мы всё ещё беседуем о магических зельях и реактивах в коридоре.

–– Это… случайность. – Пробормотала я и отчаянно краснея, попросила: –– Отпустите Петтери, пожалуйста. Он… Он ни в чём не виноват.

–– Петтери – и не виноват? – усмехнулся Магистр, мгновенно собирая из обломков стол и с самым невозмутимым видом расставляя на нём склянки с порошками и жидкостями. Стало быть, выполнил своё обещание. То самое, которое давеча (а по ощущениям – так в прошлой жизни!) в коридоре дал. – Это что-то новенькое.

Спотыкаясь, я подбежала к Тиму.

Тёмный таращил глаза и дрожал крупной дрожью. Пошевелиться он не мог, как я поняла, заклятье профессора не позволяло. Однако для того, чтобы стоять в весьма неудобной, пожалуй, даже неестественной позе, некромант тратил собственные силы.

–– Пожалуйста, Магистр Онни! – я чуть не плакала. – Отпустите его. Он ведь за меня… За меня… вступился.

Профессор задумчиво провёл языком по губам, не разжимая губ и щелчком пальцев освободил Петтери.

Всё, что я могла – это попытаться смягчить его падение… вот только стоило нашим пальцам встретиться, остатки сил стремительно схлынули и я рухнула на пол вместе с закатившим глаза Тиму.

Последнее, что видела, прежде чем вслед за некромантом провалиться во тьму – задумчивый интерес на бледном лице профессора Онни.

Глава 12

ЧАСТЬ II 

ТИМУ ПЕТТЕРИ

Туули Севери