Ветер страсти

— Я все помню, Хелена. И я умею держать слово. — И он внимательно посмотрел в ее глаза, горевшие, как черные бриллианты.

Она подошла к двери и распахнула ее перед Бьерном.

— Тогда, господин дипломат, до свидания! Может, когда-нибудь снова увидимся.

Бьерн ответил ей вежливой улыбкой и сделал шаг к двери. Когда он уже занес ногу над порогом, внезапный порыв ветра толкнул дверь, и он невольно потерял равновесие. Стараясь удержаться, он попытался за что-то ухватиться, резко выбросил руки вперед… и вдруг осознал, что заключил Хелену в объятия.

— Извините меня, ради бога, — неловко пробормотал он, разжимая руки и краснея.

— Ничего, бывает. — На ее губах блуждала какая-то загадочная улыбка.

— До свидания, — с усилием произнес он и вышел.

Пройдя несколько метров, он обернулся. Хелена стояла на пороге своего дома, пристально глядя ему вслед. Сконфуженный Бьерн помахал ей рукой и ускорил шаг. Вскоре желтый домик скрылся за гребнем ближайшей дюны.

3

— Ну как, удалось вам справиться с первым дипломатическим поручением в Дании? — нетерпеливо спросил Бьерна посол, когда тот переступил порог его кабинета.

— Думаю, да. Вот отчет о поездке и обо всем произошедшем на острове. — Бьерн положил перед Вальбергом несколько отпечатанных листов бумаги.

Тот принялся внимательно читать их. По мере того как он вчитывался в подготовленный Бьерном текст, вид его становился все более мрачным. Наконец он откинулся на спинку стула.

— Не очень-то красивая история, верно?

— По мнению местной полиции, определенную роль в несчастном случае сыграл дикий кабан.

Вальберг отмахнулся.

— По-моему, свою роль здесь сыграло нечто совсем другое. — Он помолчал. — Отчет составлен очень грамотно. Из него ясно, что нормальным, законопослушным туристам в Дании ничто не угрожает. И это очень хорошо, ведь наши компании уже вложили определенные средства в развитие туристического бизнеса в Дании и собираются в ближайшем будущем вложить еще больше. Этому рынку нужны позитивные новости, а не негативные. Вы прекрасно справились со своей задачей. — Вальберг крепко пожал руку Бьерна. — Надеюсь, что больше в вашей работе здесь не будет возникать подобных неприятных моментов. Дания спокойная страна, и я верю, что именно такой она отныне и будет для вас!

— Я тоже на это надеюсь, — тихо ответил Бьерн.

С помощью Леннарта Бьерн подыскал себе хорошую квартиру в центре. Она была двухкомнатной, уютной, с действующим камином и с окнами, выходящими в небольшой садик. От нее до посольства было всего три минуты езды на машине. Впрочем, вскоре Бьерн перестал пользоваться транспортом и проходил этот путь пешком.

Неподалеку от его квартиры располагался хороший продуктовый магазин. Цены там, правда, были немного выше, чем в супермаркетах, но зато он находился совсем близко от дома. И Бьерну не приходилось тратить лишнего времени на приобретение самого необходимого.

В магазинчике, помимо традиционных датских деликатесов — копченого угря, разных видов селедки и семги, продавалось также отличное итальянское вино с виноградников Тосканы и Умбрии. Бьерн любил купить бутылочку такого вина, несколько видов копченой рыбы и скоротать за ними вечер. Приятно было сидеть перед разожженным камином, неторопливо потягивая вино и глядя на то, как пляшут язычки жаркого пламени.

Однако даже в такие, казалось бы, совершенно беззаботные минуты на Бьерна вдруг накатывала беспричинная тоска. Он мрачнел, становился хмурым. И тогда не помогало даже самое лучшее итальянское вино.

Он с невыразимой ясностью понимал, что вынужден жить один, совсем один. И что рядом нет никого, кто мог бы разделить с ним как радость, так и печаль.

Звонить Астрид он не собирался — после того что произошло в Стокгольме, говорить с ней было бесполезно. Сначала она была в его сердце раной, незаживающей и глубокой. И, казалось, заменить ее было некем. Но шло время, и Бьерн думал о ней все реже и реже. Ее голубые глаза уже не будили в нем желания.

В середине июня над Копенгагеном зарядили упорные дожди. Они шли днем и ночью, прерываясь лишь на очень непродолжительное время. Всем, конечно, хотелось солнца и тепла.

Всем, кроме, наверное, Бьерна Магнуссона, который наслаждался этой замечательной прохладой и мог подолгу бродить по улицам с зонтиком в руках, слушая, как меланхолично постукивает сверху дождь по его плотной ткани, и глядя на то, как лужи вздуваются пузырями, а женщины пытаются очень осторожно, чтобы не замочить ног, перебраться через них.

Однако накануне 23 июня, дня летнего солнцестояния, дождь внезапно прекратился и на небе ярко и горделиво засверкало солнце. На улицы тут же высыпали тысячи горожан, открылись многочисленные уличные кафе и ресторанчики.

— Как вы собираетесь проводить 23 июня, Бьерн? — спросил его советник Леннарт Бодстрем.

— Пока еще не знаю.