Ветер свободы (СИ)

— Молодые люди, успокойтесь. Снова охрану позвать? — Избавившись от чужих рук, врач брезгливо осмотрел помятый халат — Не выжила ваша сотрудница. Все подробности можете узнать у родственников — и тихо под нос уже произнес — никогда такого не видел. — Я не придал этой фразе должного значения, так как в голове, словно молотом, разрушались выстроенные ранее мной с особой тщательностью, преграды. Вся дальнейшая информация медленно проникала сквозь густую вязкую субстанцию неверия, по небольшим частицам просачиваясь внутрь, крепко укреплялась в наших сознаниях. В груди увеличивая свое вращение и амплитуду движения, стала разрастаться кипящая агония, выворачивающая наизнанку каждую частицу души. По венам потекла адская концентрированная боль, уничтожая здравый рассудок. Зверь рвался к желанному телу, не веря ни на секунду в происходящее. Ему необходимо было убедиться в этом лично, и, забрав тело, по всем артарианским обычаям и со всеми почестями, предать его вечности. На заднем фоне, будто сквозь глухую стену, отдаленно нарастая и набирая свою силу, зазвучал вой зверя моего брата, выплескивая разрывавшую его эманацию горя. Этот звук, заполнив сознанье, отключил мои человеческие качества, выставив на первый план, животные инстинкты. Симуран рвался на волю, желая немедленно устранить вставшую перед ним преграду, в лице недоразумения в белом халате. Как приятно было бы вцепиться в его беззащитное горло клыками, разорвать его безобразную толстую шею, орошая однообразную больничную цветовую гамму ярко алым. Услышать сладострастную музыку его предсмертной агонии, заглянуть в его спешно умирающие глаза, и сомкнув пасть, услышать желанный хруст шейных позвонков, наконец, прервать его низменное существование, наслаждаясь предсмертными конвульсиями. В коридорах начала собираться толпа зевак, ища очередную историю для вечерних сплетен, с каждым новым прибывшим, все больше, походя на оживленный пчелиный рой. Прибежавшие охранники, отгородили намеченную цель живой стеной. Глупые. Никогда нельзя вставать на пути у симурана. Взбешенного, с единственной мыслью в мозгу, увидеть свою шерриан. Я почувствовал крепкое плечо своего брата, как в былые времена, он встал возле меня, увеличивая наши силы и возможности. Обстановка накалялась, зрение уже перестроилось на магический спектр, дробя единую картинку, на сотни, выделяя и увеличивая по мере приближения опасности, уязвимые участки врага. Кровь, огненным потоком, прилила к кончикам пальцев, доставляя приятное покалывание и бередя давно забытые воспоминания о пройденных битвах. В тот момент я и Дэн стали единым целым, ощущая волны поддержки, идущие друг к другу. Нас накрыло чувствами близкого родства, о котором мы давно забыли, а крепкое доверие, возникшее в ту секунду, соединило и оплело наши сердца нерушимыми узами. Нас соединило общим пониманием, энергии сплавлялись, переплетались, обретая улучшенные качества, под напором единственного желания — мести. И уже перед самым финальным прыжком, мы ощутили леденящее и отрезвляющее вторжение Майкла. Он крепко сжал наши плечи, прилагая огромные усилия, чтобы удержать нас на месте и тихо, сквозь зубы проговорил

— Вы что творите? Нам пристальное внимание ни к чему. Я чувствую здесь дело не чисто, что-то этот врач не договаривает. Сейчас мы ничего не добьемся, сделаем только хуже. Успокаивайте своих клыкастых. — Просочившись сквозь нас, он сделал шаг вперед. Подняв правую руку вверх и призывая людей к тишине и вниманию, громким распевным голосом продолжил. — Прошу извинить, моих друзей, весть о смерти нашей коллеги, выбила нас из колеи, — Бестолковая толпа дружно закивала. — Горе по — разному влияет на поведение людей. Еще раз, прошу за них прощения, — И на этих словах, аспид отвесил грациозный поклон, чем ввел женскую половину обитательниц больницы, в культурный шок. Восхищение и вселенское обожание отразилось в их пустых, глупых глазах. Стадные создания. — А теперь господа, попрошу на выход — уже обращаясь к нам, тише заговорил Майкл — В спокойной обстановке все и обсудим. — От адреналина, бегающего в крови, мы мало что соображали, поэтому, вверили свое спешное бегство, в руки хладнокровного змея.

ГЛАВА 15

Диана

Дверь не поддавалась, сколько бы я ее не дергала. Зараза. А на что ты надеялась? Что товарищ Мерзкожопонтус от головокружительного счастья, обретя в твоем лице волшебную корову, какающую золотыми слитками, оставит торчать ключик? Повертела в руках иглу от катетера, только чем она мне поможет? Поковыряла для собственного спокойствия замочную скважину, и, не боясь быть заплеванной и закиданной тухлыми яйцами за потрясающие вокальные данные, я затянула во всю глотку песню, не забывая при этом артистично выплясывать. Надо же оправдать свое временное пребывание в психиатрическом отделении. Да простит меня группа Слот.

— Дверь закрыта, я тобой забыта,

Я одна навсегда.

Сны размыты, тянет вниз магнитом

Темнота, тошнота…

Не забыть никогда семь последних звонков

Послания без слов — асфальт и мокрый ветер.

Высыхает вода моих детских снов.