Ветер свободы

Знаю. Майкл остался без родителей в возрасте пяти лет, на тот момент нам с Дэном было по двадцать пять. Его усыновил мой отец Джетор, так как был очень добр и мягок к окружающим, и судьба одинокого аспида, никому не нужного, ему была не безразлична. Ведь аспиды никогда не брали сирот, они так и погибали в одиночестве. Причину смерти его родителей он нам так и не озвучил, знаю только то, что Майкл был найден рядом с окровавленным телом своего отца. Несколько лет он был замкнут, ни с кем не разговаривал, сторонился каждого шороха, а среди ночи были слышны его детские крики, переходящие в рыдания. В последующем он вырос в сильного, целеустремленного воина, слишком холодного, даже по меркам аспидов. Все давалось ему с великим трудом, но он с остервенением рвался к своей цели, что делает и по сей день. Для него не существует никаких преград. За такую сумасшедшую целеустремленность Джетор назначил его Главным Сульяниром империи. Сульянирами в нашем мире звались редкие избранные, назначенные самим Великим Оком, если судить по человеческим меркам, немного похожи на судей. Они приводили приговоры, в том числе и смертные, в исполнение на месте, без разбирательств, так как очень тонко умели чувствовать ложь и правду. Этому искусству кропотливо обучали много лет, но не всем дано было его освоить. Даже я в совершенстве не владею этой техникой, а жаль, потому что чутье даже самого сильного зверя можно обмануть. Если вернемся, я продолжу обучение. Помимо приобретенных навыков для этой должности у аспида оказался полезный врожденный дар, так как применение его желез во время допроса максимально ускоряло этот процесс, и даже у самых крепких и стойких легко развязывались языки. Их бы к нам на службу побольше, но, к сожалению, особи этой расы всегда держали обособленно, отдельно от других. Что случилось в его далеком прошлом — мне до сих пор не дает покоя. Я уверен в том, что детский кошмар так его и не отпускает до сих пор.

— Я понял вас, но и вы поймите меня, я должен рассуждать логически, вы на взводе, я чувствую метания ваших сущностей. Я сам поговорю с Дианой, когда она очнется, а после решу, что с ней делать. Сейчас же, я предлагаю немного остудить пыл способом, нам известным. Как вы на это смотрите? — Не было необходимости говорить вслух о том, что мы втроем прибегнем к услугам Сары. Но в этот раз ребята выглядели крайне опечаленными. Их можно понять, так как связанные мужчины никогда не изменяют своим избранным, это против их воли. Сейчас у меня нет времени на жалость, нужно действовать быстро. Я решил разорвать их связь, пока она не окрепла и не искалечила их судьбы. Я сделаю насильственную привязку на Саре, пока они ничего не поняли, так будет лучше для нас всех.

Спустя пару часов готовая сайнерка будет ждать в конференц-зале. Собираться у меня дома я смысла не видел; эти оболтусы нашли бы тысячу и одну причину, чтобы не ехать. Как бы я не был уверен в своем решении, зверь был впервые со мной не согласен, ведь он всем своим естеством прикипел к Диане, и сегодня мне его сдерживать намного тяжелее, чем когда-либо. Он противится моему решению, буйствуя и негодуя. Что же это за магия, которую никто из нас не в состоянии ощутить?

* * *