Ветер удачи

— Не верь ему, господин мой! Бревно и под водой не превратится в крокодила, а этот шрамолицый молодчик и за полвека не станет мудрым врачевателем, — простер руки к ложу скорбящего Мфано, поднимаясь из-за уставленного склянками стола.

— Полно, полно! Ишь раскудахтались! Ступайте вон! И ты, Шарван, ступай. Благодарю тебя за доброе намерение, а чего стоит твой подарок, увидим через полгода, — распорядился Газахлар.

Уловив в словах больного насмешку, капитан «Верволики» пожал широкими плечами и, промолвив: «Твоя правда: дерево узнают по плодам, а человека — по делам его», — вышел из комнаты вслед за Нжери и Мфано.

Изим тоже собрался уходить, когда Эврих обратился к нему с просьбой присмотреть за сохранностью его тюков.

— Об этом-то я и хотел распорядиться, прежде чем провожать Шарвана, — ответил старый слуга. — Господин мой, прислать к тебе Дихтиар?

— Нет. Приходи сам, как управишься с делами, — велел скорбящий, после чего перевел взгляд на Эвриха, и в глазах его появилось затравленное выражение.

Ну что ж, так и должно было случиться. Бой с недоверием он выиграл, и теперь перед ним лежал не знатный мономатанец, Небожитель из старшей ветви клана Леопарда, а страждущий человек, нуждавшийся прежде всего в утешении и ободрении. Эврих вспомнил Тилорна, глубокие глаза Сигины и, подумав, что участия и внимания не хватает всем людям, постарался представить, что лежащий перед ним — едва знакомый и в общем-то не слишком приятный ему мужчина — является одним из его братьев. Ощутил, как кончики пальцев наливаются теплом…

Так, хорошо, он уже почти любит этого измученного, изуродованного болезнью человека и, безусловно, избавит от мерзкой, подлой, смрадной шелухи, разъедающей его тело. И произойдет это скоро. Очень скоро…

* * *

Это был мучительно сложный, медленный и болезненный процесс.

Установив с Газахларом эмоциональный контакт, осмотрев его и побеседовав с ним с глазу на глаз, Эврих отправился к Нжери, а затем к Мфано. Молодая женщина не удостоила своим вниманием дерзкого и лживого раба. Домашний лекарь Газахлара торжественно заявил, что снимает с себя какую-либо ответственность за жизнь и здоровье своего подопечного, и пригрозил покинуть «Мраморное логово» в ближайшее время. Смотреть, как какой-то юнец аррант измывается над страдальцем, имевшим несчастье довериться наглому самозванцу, было выше его сил. Если его услуги не потребуются Газахлару в течение полугода, то впоследствии они будут ему и подавно не нужны.

Под последним утверждением Эврих готов был подписаться, а все остальные благоразумно пропустил мимо ушей, ибо от Мфано он хотел лишь одного — получить сведения о том, какими средствами и от чего лечили Газахлара его предшественники. Видя, что от обозленного лекаря ему ничего не добиться, он переговорил с каждым обитателем «Мраморного логова» о болезни их господина и, помимо весьма любопытных наблюдений и соображений, узнал о существовании толстой книги, в которую Мфано заносил все, что делалось для излечения Газахлара им самим и приглашенными к больному врачевателями. Придумано было здорово, и Эврих вынужден был признать, что седовласый, похожий на кулачного борца лекарь недаром заедал свой рис в «Мраморном логове». Оставалось только заполучить эту книгу скорби, для чего он обратился за помощью к Изиму.

После долгих и сложных переговоров толстая пачка аккуратно сшитых листов была доставлена в отведенную Эвриху комнату, где он заканчивал распаковку тюков, и началась упорная и кропотливая работа, лежащая в основе того, что со стороны виделось непосвященным легким, изящным и быстрым чудом исцеления.

Ознакомившись с «бортовым журналом Мфано», как назвал бы эти записки капитан «Верволики», Эврих, не слишком полагаясь на свой опыт и память, взялся перечитывать извлеченные из тюков трактаты врачевателей. И в конце концов отыскал-таки несколько описаний болезни, весьма схожей с той, которая, изъязвив тело Газахлара, лишала его сна, заставляла жмуриться даже от приглушенного света, вздрагивать от громких звуков, впадать то в ярость, то в беспросветное отчаяние.