Ветер удачи

В том, что рано или поздно Газахлар это словечко «вякнет», у Эвриха не было ни малейших сомнений О связи его с хозяйкой особняка знали решительно все обитатели «Мраморного логова», ибо тайны она из этого не делала. Точно так же он был уверен в том, что угрозу свою Нжери в случае нужды не задумываясь приведет в исполнение и Газахлар об этом не может не догадываться. Он, конечно же, не позволит превратить себя в посмешище и отыщет тысячу способов заставить свою хорошенькую супругу помалкивать. Самый простой — отправить ее в одно из южных поместий. Для посторонних сгодится любое объяснение ее внезапного отъезда, а клан Зимородка вряд ли вступится за нее, узнав истинную причину высылки Нжери из столицы. С другой стороны, чего ради владельцу «Мраморного логова» что-либо предпринимать и осложнять себе жизнь, коль скоро он давно уже относится к супруге как к части обстановки, или, лучше сказать, убранства особняка? Нет, в этом вопросе инициатором неприятностей может быть только Нжери, ибо пробудившиеся в ней собственнические инстинкты по отношению к Эвриху требуют удовлетворения и во что выльется ее желание владеть им одной, безраздельно и навсегда, трудно себе даже вообразить.

Впрочем, если Газахлар соблюдет условия сделки, Эврих, вернув себе статус свободного человека, сумеет ее урезонить. Только вот сдержит ли хозяин особняка слово? Изим, Малаи и Нжери уверены, что он вынужден будет это сделать, однако аррант подозревал, что сложности тут очень даже могут возникнуть. И рассказ Нжери о том, будто бы ей приснилась Миапхети, подтвердившая, что возлюбленный ее в ближайшее время обретет свободу, не произвел на него ни малейшего впечатления. Зато история Богини, выступившей в роли свидетельницы, судьи и исполнителя приговора, позабавила и подстегнула желание поскорее выйти в столицу, дабы среди прочих ее чудес увидеть храм Миапхети-флейтистки.

В изложении Нжери легенда о Миапхети-свидетельнице выглядела следующим образом.

Жил некогда в древнем городе Дареале, что на юге Мавуно, знатный и богатый человек по имени Мвен. Жил в достатке, почете и окружении множества слуг, готовых исполнить любую его прихоть. А потом пришла беда: заболел он проказой. Тотчас же, как водится, все от него отвернулись: и друзья, и родичи, и слуги. Вероятно, его забили бы камнями или отправили на остров Саврукош, ибо именно так поступали с теми, кого поражал гнев Тахмаанга, если бы преданный слуга не погрузил своего хозяина втайне ото всех на арбу и не отвез в стоящий неподалеку от Дареала храм Миапхети. Святилище дочери Великой Нгуры было крохотным и находилось в таком запустении, что не имелось при нем ни жреца, ни смотрителя. И это было даже хорошо, потому что никто не мешал прокаженному молиться Богине, а привезшему его в храм парню ухаживать за ним.

Долго вымаливал Мвен у Миапхети прощения за грехи свои и несомненно умер бы без должного ухода, кабы не присматривал за ним верный слуга. В конце концов Богиня, тронутая мольбами Мвена, послала страдальцу исцеление от проказы, и тот, на радостях и дабы вознаградить заботливого парня, посулил ему отдать в жены свою дочь.

Исцеленный со слугой вернулись в Д ареал, и по прошествии нескольких лет, когда дочь Мвена достигла возраста невесты, превратившийся в ладного юношу парнишка напомнил хозяину о его обещании.

«Ты, верно, сошел с ума! Что было, то быльем поросло! Мало ли что я тогда мог сгоряча ляпнуть? Ступай-ка отсюда, братец, да выкинь дерзкие свои притязания из головы», — ответствовал Мвен верному слуге.

Вне себя от обиды и огорчения, юноша отправился к городскому старшине и пожаловался на хозяина, не желавшего держать данное слово. Тот призвал Мвена и спросил: обещал ли тот отдать свою дочь в жены слуге? Не моргнув глазом, бывший прокаженный заявил, что все это досужие выдумки и он, конечно же, и помыслить не мог выдать свое чадо за голодранца.

«Есть ли у тебя свидетель, который может подтвердить, что слышал данное тебе Мвеном слово?» — обратился городской старшина к юноше.

«Обещание было дано в святилище, и слышала его только Миапхети», — признался верный слуга.

«Тогда пошел вон и не морочь мне голову. Сегодня ты говоришь, что Мвен обещал тебе в жены свою дочь, а завтра, быть может, скажешь, будто я, растроганный твоей верностью, обещал вознаградить тебя за нее мешком чогов, — ухмыльнулся городской старшина. — Ступай прочь и без свидетелей мне на глаза не показывайся, иначе я велю бить тебя палками за клевету».

Поистине велики были горе, обида и гнев юноши, коли решил он отправиться в храм Миапхети и умолять ее быть его свидетелем против Мвена. И горячи, видать, были его мольбы, если откликнулась на них Богиня. Она явилась юноше во сне и сказала:

«Я исполню твою просьбу. Отправляйся поутру к городскому старшине, а я пойду следом. Но помни, ты не должен оглядываться».

«Как же я узнаю, что ты и впрямь следуешь за мной?» — вопросил слуга Мвена, который, будучи обманут хозяином, усомнился и в словах Богини.

«Ты услышишь звук флейты за своей спиной».