Ветер удачи(Повести)

— Какая разница, дорогой, как он там называется. Разведчик. Это для нас, понимаешь, самое главное. Сиди в норе, как мудрый хомяк, и молчи.

Самолет скрылся на юго-востоке, расползся, растаял в небе его облачный след.

— Не заметил, однако, — с облегчением сказал Федя, поднимаясь первым.

— Не должен был, — согласился Костя. — Сверху наш блиндаж — это куча камней и щебня. Даже в такой день.

— А ты молодец, — похвалил Кирилл, — погоду предсказал точно.

— Тут закон такой: ветер с моря — значит, дождь или снег, с севера или востока — жди ясной погоды.

Они снова принялись за прерванное занятие, время от времени поглядывая в сторону цирка. После вчерашнего бойцы заслона стали осмотрительнее.

— А откуда ты по-русски так хорошо знаешь? — спросил Федя сержанта.

— Русскую школу кончал, дорогой. Книги читал. Потом, думаешь, зря я столько по горам лазил? Все время туристы. Ка-акие! Академики, профессора…

— Слушай, — сказал Кирилл, — ты что, так и ходил бы с туристами до глубокой старости, если б война не помешала?

— Зачем? Я уже документы в техникум послал, хотел медицинским работником стать, как мой отец.

— А он что, в больнице работает, — спросил Кирилл, — или в санатории? У вас ведь, куда ни плюнь, обязательно в санаторий попадешь.

— Он ишаков, лошадей, буйволов лечит. Он ветеринар. Уважаемый человек! В селе живет. Война кончится, приезжай вместе с Федей. Клянусь, дорогим гостем будешь. Вино, грецкий орех, гранат, мандарин…

— Мушмула, — подсказал, улыбнувшись, Кирилл.

— Она вместо заборов у нас, — пренебрежительно сказал Шония. — Ша-ашлык делать будем…

Солнце поднялось достаточно высоко и начало не на шутку припекать. Костя первым решил снять шинель.

— Что это? — сказал Федя, привставая. — Опять, что ли…

Костя двумя прыжками подскочил к торчащим сланцевым плитам, присел на колено, сверля глазами прозрачную дымку над далью альпийского луга.

— Точно — идут, — подтвердил сержант и уже другим голосом скомандовал резко: — Надеть каски! По местам! К бою! Силаев, живее, дорогой, живее…

Другов со своим тяжелым ДП подбежал к скальной площадке, на которой они еще в первый день выложили из крупных камней некое подобие бруствера, и стал устанавливать пулемет. Острые стальные сошники скользили по гладкой плите.

Повинуясь окрику сержанта, Силаев чуть быстрее, чем накануне, занял позицию для стрельбы лежа. Потом все-таки покрутился и, приподнявшись на колени, снял шинель. Он аккуратно сложил ее и подстелил под себя.

Костя выбрал удобный проем в плитах, напоминающий узкую крепостную бойницу, и с нетерпением поглядывал на Федю.

— Патроны беречь, без команды не стрелять, — распорядился Шония. — Подпустим на двести метров, до последних валунов. Тогда они будут все, понимаешь, как на ладошке. Тут мы их, как клопов, и подавим.

— А ведь их только четверо, — отозвался со своего места Кирилл. — Странно…

Действительно, у щебенчатого вала конечной морены, замыкавшей вход в обширную воронку древнего ледникового цирка, обходя крупные валуны, шли четыре человека. Двигались они гуськом, стараясь ступать след в след. Похоже было, что последний слегка прихрамывает. Он все время отставал, и те трое, что шли впереди, вынуждены были часто останавливаться, поджидая его.

— Куда они прутся? — поднял голову Кирилл. — Прямо под пули. Может, затевают что?

— А шинели-то серые, — заметил Федя.

— Да ведь это же наши, — подскочил Кирилл. — Наши!

— Погоди, дорогой, спокойно, — нахмурился сержант.

Четверо неизвестных так долго тащились по лугу, что у Кирилла терпение лопнуло.

— Да что они, три дня не ели, что ли?

У первого, который был ростом пониже, что-то темнело на поясе, похожее на кобуру пистолета. Второй и вовсе, казалось, не имел при себе оружия. И только у двух последних из-за плеч откровенно торчали стволы карабинов. Длинная кавалерийская шинель отстававшего целиком скрывала его ноги.

— Вторая-то баба, однако, — определил Федя.

— Какая баба, дорогой? — возмутился Шония. — Женщина. Жен-щи-на! Спокойно, спокойно, пусть подойдут ближе.

Когда незнакомцы добрались до самой подошвы гряды и поднялись ко второму уступу, Костя шагнул к краю обрыва и резко окликнул их:

— Стой! Кто идет?

Шедший впереди вздрогнул от неожиданности, и рука его машинально потянулась к поясу.

— Руки! — Костя вспрыгнул на торчавшую плиту и встал в живописной позе, держа автомат наизготовку.

— Свои, — обрадованно ответил первый, поднимая руки и показывая, что в них ничего нет. — Я младший лейтенант Киселев.

— Бросай оружие! — скомандовал Костя. — По одному наверх, живо!

Киселев неохотно вытащил из кобуры пистолет и продолжал нерешительно вертеть в руках. Боец, одетый в кавалерийскую шинель, послушно стащил карабин и откинул его в сторону. Предпоследний, что был выше всех ростом, немного помешкав, пожал плечами, но все же последовал его примеру.

— Бросай, я кому сказал, — с явной угрозой повторил Костя.

— Тут кругом камни, жалко, — ответил Киселев. — Щечки эбонитовые — разобьются…

— Я тебе покажу щечки!