Ветер удачи

И вот теперь в последнем письме ребята писали, что заехать уже не смогут, так как оставшееся время целиком уйдет на ходовые испытания, связанные с ними доделки и всякие формальности. И, главное, они хотят уйти без помпы, без провожающих, потому что долгие проводы — лишние слезы, да и торжественность в таком деле всего лишь ненужная суета. Они и газетчиков просили сообщить об отплытии уже после того, как «Надежда-II» будет в открытом море.

В конце сентября боль в ноге у Святослава Владимировича снова усилилась. Стало очевидно, что через месяц-другой поездки в Москву не избежать. Он просил только, чтобы Вера отпустила его одного. Неудобно бросать ребятишек в самом начале учебного года, а позаботиться о нем там, слава богу, есть кому.

Однажды после обеда, во время очередного приступа боли, он лежал на своей открытой веранде, закутанный в старенький плед, потому что погода заметно испортилась. Временами дул холодный порывистый ветер, а небо над морем стало аспидно-серым, почти черным от громоздившихся туч. Святослава Владимировича слегка познабливало, как-то неприятно поламывало в висках, и заметно слезились глаза.

В это время на веранду вышла Вера Алексеевна:

— Знаешь, милый, пора в комнату. По-моему, вдобавок ко всему ты еще и простыл.

— Чепуха, это пройдет, — небрежно махнул он рукой.

— Там я принесла газету. Она тебя наверняка заинтересует. Понимаешь, в статье говорится о причине таинственной гибели многих моряков, целых экипажей. Мы же читали об этом, помнишь? Конечно, причина предполагаемая. Но уж больно все убедительно. Речь идет об инфразвуковых волнах. Они рождаются иногда перед штормом и могут беспрепятственно проходить огромные расстояния.

— Это «голос моря», — сказал он, — я давно знаю об этом…

— Они пишут, что инфразвук может поселять страх в человеке, безотчетный ужас, даже может вызывать психические расстройства. Люди способны на все что угодно, лишь бы укрыться от него.

— Он вступает в резонанс с колебательными движениями в организме, с током крови, с сокращением сердечной мышцы. Достаточна частота в шесть-семь герц.

— Ты понимаешь, люди могут ослепнуть и даже погибнуть от разрыва аорты, от остановки сердца. Я боюсь за тебя, милый…

— Это уже совсем хорошо, — улыбнулся он. — Значит, ты веришь, что я не совсем пропащий.

— Ты все шутишь…

Но в это мгновение она замолчала, и он увидел, как взгляд ее впился во что-то очень далекое, там, у самого горизонта.

— Опять смерч? — спросил он.

— Нет, милый, там какой-то парусник, далеко-далеко. Как одинокий белый голубь на фоне штормового неба. Очень красиво!

— Бинокль! — крикнул он. — Скорее!

— Не успеем, он сейчас скроется за мысом.

— Все равно!

Вера бросилась в комнату, вернулась с биноклем, на ходу доставая его из жесткого кожаного футляра. Святослав Владимирович схватил его и жадно припал к окулярам. Но, сидя на раскладушке и одной рукой опираясь о ее трубчатую раму, ему трудно было настроить оптику. А тут еще глаза слезились, как на грех…

— Смотри сама, — бросил он, передавая Вере бинокль. — Смотри и рассказывай. Что ты там видишь?

— Сейчас, сейчас… Я вижу большую яхту. Четко. Парус такой… В форме трапеции.

— Гафельный, — поправил он.

— И два треугольных впереди.

— А мачта с небольшим наклоном назад?

— Не видно. Хотя… одну минутку. Наклон, кажется, действительно есть.

— Вера! — крикнул он, рванувшись с кровати. — Дай я посмотрю сам. Ведь это же шлюп, это наша «Надежда» уходит в море!

— Все! Уже не видно, — ответила она, опуская бинокль. — Парусник скрылся за мысом…

Святослав Владимирович медленно опустился на скрипнувшую раскладушку.

— Они все-таки пошли, — бормотал он, — они все-таки пошли. Ах, молодцы, какие же они у меня молодцы!

Он лежал, натянув на себя плед, и слышал, как часто и сильно бьется его сердце. Сомнений быть не могло: его второй шлюп уходил в свое далекое плавание. А может быть, Вера ошиблась, ведь еще слишком рано?

По его расчетам, яхта должны была выйти из Новороссийска дней через двадцать, а то и больше.

Или, может быть, Вера сказала неправду? Нет, такого сделать она не могла.

Скорее всего ребята спешат захватить период попутных ветров в Красном море. Таков уж там метеорежим, что с мая по октябрь они дуют с северо-запада, а остальное время года в обратном направлении. Достаточно опоздать на каких-нибудь полмесяца, и жди встречного «мордотыка» на добрую тысячу миль. А тогда попробуй походи переменными галсами, полавируй среди острых коралловых банок.

Однако почему же они не прислали телеграмму? А впрочем, она могла и не дойти еще. В этот глухой угол телеграммы всегда приходят с опозданием. Он наверняка получит ее завтра…

Святослав Владимирович понемногу успокоился, и ему даже показалось, будто жгучая боль в ноге стала проходить.

Что ж, если так, скоро ребята будут далеко. Он, возможно, еще не успеет собраться в Москву, а «Надежда-II» выйдет к Сейшельским островам, а то и бросит якорь на самом Маврикии. До него шестьдесят расчетных суток пути. Какая же бездна пространства будет разделять их! Пять тысяч морских миль! Это действительно очень много…

ВЕТЕР УДАЧИ