Ветер удачи

Тут уж крыть было нечем, и мы, все еще опасаясь в душе за свое светлое будущее, потопали к санчасти. Там возбуждающе пахло спиртом. Кололи нас по конвейерной системе. В процедурной, когда привели наш взвод, кроме сестричек, был еще старый военфельдшер в глухом белом халате с тесемками на спине, но занимался он, судя по всему, только кипячением шприцев и иголок.

В нашей санчасти работают две вольнонаемные медсестры — Таня и Леночка. Именно так их все и зовут. О Тане ничего нового не скажешь. Леночку я видел только мельком, да и то два-три раза. Кто-то сказал о ней: «Как серна гор…» Может быть, так оно и есть. Во всяком случае, талию ее можно обхватить пальцами, как ствол батальонного миномета.

Моя задача заключалась в том, чтобы не попасть к Тане. Было немыслимо представить, как это я в ее присутствии начну спускать штаны и подставлять свой тощий зад.

Леночка делала уколы тут же, за другой ширмой, и я в числе первых без очереди ворвался к ней.

— Боитесь, что не хватит? — спросила она.

— Если честно, боюсь, — признался я, поспешно расстегивая брючный ремень.

— Вы не то снимаете, — остановила меня Леночка, и кукольный носик ее наморщился от смеха. — Эти уколы мы делаем под лопатку. Нужно просто поднять рубашку, и все.

Вот это промашка! Знал бы такое, без всякого пошел бы к Тане. Я на секунду представил, как ее мягкие пальцы касаются моей спины, и от волнения у меня по коже пробежала приятная дрожь.

А рядом Пронженко с солдатской прямолинейностью рассказывал Тане о том, какие сомнения еще недавно терзали его роту.

— Цэ ж надо! — восклицал он. — Такэ и натощак нэ прыдумаешь.

Таня смеялась искренне, но, как мне показалось, слишком громко. Когда я выходил из-за ширмы, она как раз заговорила:

— Дурачки! Что ж мы, бабы, враги себе, что ли. Стали бы колоть своим кавалерам такую гадость.

Поскольку я в этот момент проходил через процедурную, то получилось, будто слова ее были обращены ко мне. Я даже малость покраснел и поспешил выскочить в коридор…

В начале октября погода стала заметно портиться. Резко похолодало. Как-то сразу поржавели листья кленов на улице Великого акына, зарядили частые, нудные дожди. Антабка целыми днями не вылезал из своего блиндажа.

Девятого утром нам объявили, что после завтрака минометный батальон в полном составе выходит на тактические учения, может, на день, а может, и на два. К счастью, дождя не было, хотя тучи все мчались по небу за высокий снежный хребет. Дул сырой, пронизывающий ветер. Сразу же после завтрака батальон с полной выкладкой и минометами вышел из ворот проходной. За городом колонна разделилась. Наша рота продолжала путь прямо, а две другие свернули влево на полевую дорогу, которая уходила в сторону гор. С этой минуты мы стали условными противниками.

В поле было холодно и голо.

Совершив марш-бросок в добрых двадцать километров, наша рота вышла к небольшим увалам, где, видимо, еще недавно косили люцерну. Невдалеке виднелось наполовину перепаханное поле со скирдами почерневшей от дождей соломы…

Командиры взводов намечают места, где будут находиться траншеи и минометные окопы с круговым обстрелом. Специального шанцевого инструмента, кроме кирок, у нас нет, а потому приходится довольствоваться малыми лопатками, которые во время учений мы таскаем на поясе в брезентовых чехлах.

Блинков и Заклепенко занимаются трассировкой окопов, а мы готовим и забиваем колышки.

— Где Белоусов? — слышится простуженный басок Витьки. — Давайте сюда Белоусова!

— Ну в чем дело? — подходит Левка, вытирая со лба рукавом пот.

— Ноги твои нужны. Для дела.

— Какие ноги? Ты что мелешь?

— Круг надо чертить для минометной площадки. Диаметр два с половиной метра. А где взять такой циркуль?

— Не маленький, шнурочком обойдешься, — беззлобно отмахивается Левка. На такие шпильки он не обращает внимания.

— Значит, так, — объявляет Сашка. — Площадку копаем на метр с гаком, а глубина боковых укрытий почти два метра. И чтобы ниши для боеприпасов…

— Два метра? — хватается за голову Володька Брильянт. — Это что, бра-атская могила?

— Скажи, однако, спасибо, что перекрытий делать не заставляют.

— Смешно, ка-акие перекрытия? — отвечает Володька. — Где тут взять ма-атериал в открытом поле? На-а километр ни одного деревца.

— Понадобилось бы — нашли, — говорю я. — На что же бойцу смекалка?

Но прежде чем браться за это дело, нам приказывают в два этапа отрыть стрелковые окопы — создать линию обороны. Сначала придется копать индивидуальные ячейки, чтоб враг в случае нападения не застал нас врасплох, а уже потом строить ход сообщения, который ломаной линией соединит ячейки между собой.

Начинать работу нам разрешают лишь после того, как на месте окопов будет аккуратно срезан и сложен в сторонке весь дерн. Потом этим дерном нам придется выстелить отвал выброшенной в сторону противника земли, и тогда получится надежно замаскированный бруствер.

— Это сдохнешь — столько копать, — возмущается Гришка Сорокин.

— А ты с умом, — советует Витька. — Во всяком деле нужна высокая цель. Представь, что там, — и он тычет носком ботинка в землю, — зарыт ящик свиной тушенки.