Ветер в ладонях

— Вот и вокзал, — Солдат кивнул в сторону трёхэтажного здания. — Небольшой инструктаж. Мы входим в здание по одному, ты — первый. Входишь, идёшь как все, подходишь к буфету, покупаешь что-нибудь и садишься лицом к стойке. Не крутишь головой, спокойно ешь и пьёшь. Если тебя возьмут, я найду способ тебя вытащить. Удачи.

— Не волнуйся, — Странник казался спокойным. — Мы не одни. Небо с нами.

Солдат внимательно наблюдал за Странником, ему не понравилось, что у ворот останавливались почти все пассажиры, чтобы послушать музыканта и его песенку о несчастной любви. Остановился и Странник. Солдат подошёл ближе — можно расслышать слова песен уличного шансонье. «Музыкант подсадной, уж слишком хороший голос и играет очень профессионально, — размышлял Солдат. — При движении сложно разглядеть объект, особенно если сличаешь по фотографии. Нет сомнения — ведётся наблюдение».

Странник постоял ещё немного, попросил у певца гитару, начал перебирать струны. Запел какую-то ритмичную песенку довольно приятным голосом. Солдат не поверил своим глазам, но понял — нельзя упускать шанс. Его товарищ привлёк внимание агентов. Солдат двинулся к воротам. Он был готов к бою. Прислушавшись к словам песни, удивился ещё больше.

На проспекте злая осень
Неживые листья носит.
Я по городу слоняюсь,
Я теперь совсем один.

Прихожу я к магазину

За вином, за маргарином,
Но чего-то не врубаюсь,
А на кой мне маргарин.

А ты ушла, ты ушла,

И вот напомнит о тебе
На бутылке от вина
Любая буква Б.

Повторив ещё раз припев, Странник ударил взглядом по глазам Солдата. Тот замедлил движение — в голове, казалось, прозвучал приказ «Слушай!» Странник запел громче:

С друганом за жизнь базарим,
Пьём вино, картошку жарим…
Он сказал: «Кончай грузиться,
Ща поедем баб снимать!»

В этом плане всё неплохо:

На вокзале девок много и
И заразы всякой много,
А где ж нормальную мне взять?

Когда Странник особенно выразительно пропел «на вокзале девок много», Солдат всё понял.

«Не ты должен прикрывать меня, а я тебя. Хватит! Я больше никому не позволю вызывать огонь на себя». Солдат вспомнил своих армейских друзей, погибших, искалеченных, пытавшихся его спасти. Он направился к кассам: «Я в своей стране должен прятаться, убегать? Я немало послужил ей. Такой человек, как Странник, должен разыгрывать перед этими ничтожествами концерт? Хватит, пусть только сунутся — разорву».

— Два билета в Город, — произнёс он громко. Солдат вычислил агента: на его майке было написано «Убей себя — спаси мир», а костяшки пальцев набитые, мозолистые, слегка опухшие, рёбра ладоней с бугорками мышц, как у человека, постоянно занимающегося боевыми искусствами, что не вязалось с имиджем пацифиста-наркомана.

Взяв билеты, Солдат подошёл к агенту и почувствовал (в минуты опасности его интуиция обострялась), как от толпы отделились двое крепких парней и приблизились к нему на несколько шагов.

— Братка, дай сигаретку.

Молодой человек внутренне напрягся, встал к нему боком, громко ответил:

— Не курю, братишка.

— А по легенде должен. Плохой из тебя конспиратор, — наставительным и тихим голосом сказал Солдат и не спеша двинулся навстречу Страннику.

— Поезд через сорок минут, пошли, перекусим.

— Тебя не смущает, что несколько пар глаз будут внимательно следить за нашей трапезой? — спросил Странник.

— Уже нет. Если я правильно понял, они давно нас вычислили и не приняли никаких мер по задержанию. Значит, есть шанс, что нам дадут спокойно поесть, и даже сесть в поезд, — Солдат играл желваками.

— Что-то у них изменилось, — почесал лоб Странник.

— Когда не знаешь замысел противника, всегда будь готов к любому развитию событий. Мне кажется, на этот раз они подготовились гораздо серьёзней.

— Ты прав, но готовность номер один не помешает моему аппетиту, — буркнул Странник и направился к буфету.

Товарищи заказали себе булочки с сыром и чай.

— Я взял билеты, но агенты знают наши места. Прыснут газом в купе, и до Города мы не доедем, а сначала послушают нас, чтобы подсобрать материал. Скорее всего, нас возьмут в поезде или на выходе в Город, — Солдат задумался, а потом спросил: — У нас есть время?

— Не знаю. Ты предлагаешь пойти в обход? Мы не одни. Нам помогают.

— Ты говоришь о небесных покровителях? И поэтому нужно идти напролом?

— Нет. Это всегда нежелательно. Напролом идут с ломом, а я не хочу никого ломать.

— Есть окольные пути в Город, я могу провести. Мы будем менять маршруты, добираться на попутках, идти по пустыне и горным тропам. Предупреждаю, путь в Город будет трудным, но мы дойдём до цели. А если поедем сейчас в этом комфортном поезде, по прямой дороге, то угодим прямо в ловушку.