Ветер в Пустоте

– Прикинь – захожу я, значит, к ней на концерт, а там уже около сцены стадо ее павлинов сидит. Причем если послушать, то все разговоры про открытое сердце, прекрасную душу и безусловную любовь. А я-то вижу, что они только и думают, как свой “мутатор” ей пристроить. Что я, не знаю что ли, как это бывает? – фыркнул Леха.

Сережа закончил с регулировками и запустил двигатель. Звук у “Порша” и правда был отменный.

– Мы вот с тобой обсуждали как крыша уезжает. Пришло время перейти к практике, – Леха нажал кнопку, и крыша машины быстро поднялась и сложилась в специальный отсек багажника.

– Кстати, – вспомнил Сережа, выруливая на улицу, – а ты послушал аудиокнигу Грофа, которую я тебе присылал?

– Не, – Леха махнул рукой. – Я поставил и сразу выключил – невозможно слушать, многовато басов.

Ответ сначала показался Сереже странным, но потом он подумал, что сам откладывает бумажные книги, если ему не нравится их шрифт.

– Ну если много, давай повысим частоту, – сказал он вслух и нажал на газ, слушая, как двигатель быстро набирает обороты, и звук становится более высоким.

Естественный отбор

Пронзительный вой сирены заполнил все этажи здания, забравшись даже в самые дальние углы. Люди в кабинетах недоуменно переглядывались, некоторые улыбались, но большинство выглядели встревоженно.

В настенных динамиках похрюкало, и раздался голос, напоминающий времена, когда большая часть сотрудников еще не родилась или ходила в детский сад: “Внимание! Учебная пожарная тревога! Всем немедленно покинуть здание, используя эвакуационные выходы!”

– Тьфу ты! Где они только такие голоса берут? – отодвинулся от стола Вова. – Или это у них специальный сэмпл, еще с той поры?

– Чего за прикол? Сережа, можно я не пойду? У меня еще пачка необработанных договоров висит, – Лена недовольно встала и подошла к окну. – Смотрите, там внизу машины пожарные приехали.

В коридоре послышался шум открываемых дверей, громкие голоса, смех и саркастические реплики.

В комнату вошел Костя.

– Объявление слышали? Я сейчас на седьмом был, сказали, что надо всем выйти. Отсидеться не получится.

“Седьмым” называли седьмой этаж, где располагалось высшее руководство Вайме. Словосочетание “на седьмом” в холдинге говорили с характерным придыханием, понижая голос. А “встреча на седьмом” для большинства была почти равносильна свиданию с богом. Обычные пропуска не позволяли туда даже подняться. Для участия во встрече на седьмом требовалось заранее предъявить службе безопасности приглашение на встречу и активировать специальный допуск. Причем он выдавался на 15 минут – если в рамках этого интервала ты не зашел на этаж, то нужно было идти за новым.

Сереже это напоминало военную часть, где он проходил армейские сборы в университете. Там был отдельный туалет для офицеров, который запирался на ключ. Из разговоров со служащими курсантами Сережа тогда с удивлением узнал, что для многих из них этот ключ был вполне реальной мотивацией. Во всяком случае, они всерьез его перечисляли.

Конечно сотрудники Мандельвакса и других недавно купленных компаний не упускали случая потроллить обитателей “седьмого”, но смех смехом, а играть по их правилам приходилось всем. Два раза в месяц по пятницам “на седьмом” проходила стратегическая сессия бизнес-юнита, в состав которого теперь входил Мандельвакс, так что Сереже с Костей нужно было подниматься наверх. В прошлый раз Костя был в отпуске, и Сережа ходил один, так что сегодня они поменялись.

– Ну и что там сообщают наши владыки из своих небесных чертогов? – ехидно поинтересовался Вова. – Как они вообще поживают? Чем заняты?

– Как обычно, – устало отмахнулся Костя.

– Ясно… “Все интриги, вероятно, да обжорство”, – ухмыльнулся Вова, демонстрируя неожиданную начитанность.

– От обжорства они не страдают, а вот интриги действительно продолжаются. Ну чего сидите – пойдемте вниз. Будем считать, что это зарядка. Если окажется, что надолго, то сходим пообедать.

Сережа посмотрел в окно. Казалось, что в здании открыли какие-то специальные сливные краны, через которые под давлением вытекали разноцветные потоки людей.

В конечном счете, подумал Сережа, любая компания – это маленькое общество. А общество, как верно подметил Данелия, не может жить без “цветовой дифференциации штанов”. Как бы красиво не звучали декларируемые ценности, всегда оказываются те, кому можно, и большинство, которому нельзя.

Он положил ноутбук в рюкзак и вышел вместе со всеми. Человеческая река, занимая всю ширину коридора, медленно текла к лестнице.

Вова поморщился.

– Мы что – пойдем в эту давку? Может подождем, пока посвободнее станет?

– А когда настоящий пожар будет, ты тоже останешься ждать? – Света уничтожительно посмотрела на него.

– Света, не “когда”, а “если”, – назидательно сказал Саша.

– Будь это настоящий пожар, толпа двигалась бы иначе, – пробурчал Вова.

– А если случится пожар, ты меня спасешь? – Света особо выделила предлог “если” и посмотрела на Вову.

– Не знаю, – лениво протянул Вова. – Ты задачку решила?