Ветер в сердце

– Не могу сказать, – отозвался молодой человек. Он успел засунуть в рот еще одно печенье и теперь говорил невнятно. – Я его не видел. Не думаю, что у него есть хоть какой-то смысл оставаться.

– Действительно. Нечего ему делать в нашей деревне. Это наш удел – лесами да полями наслаждаться. А им, городским, у нас скучно и занять себя нечем, – печально ответила Ольга.

– Скоро и мы с тобой в городе будем жить, – напомнил Николай. – Вот тогда не останется у тебя времени для грусти!

– Пожалуй, что так… – поддакнула Оля, отвлеченная своими мыслями. Она даже не поняла, с чем только что согласилась. Николя заметил, как у девушки сверкнули глаза, словно ей в голову пришла какая-то шальная идея.

– А где сейчас командирует их полк? – спросила она.

– Полк-то за городом. А те, что побогаче, сняли себе комнаты в гостинице.

Девушка задумалась. Княжич, посчитав этот разговор исчерпанным, перешел к другому и стал рассказывать, что произошло за неделю. Ольга совсем не слушала. А от предложения пройтись по саду отказалась наотрез и, спустя какое-то время сославшись на усталость и извинившись перед княжичем, собралась пойти к себе.

Как раз в этот момент спустился в гостиную князь Полянский. Он поцеловал дочь, поприветствовал Албашева и молча проводил взглядом печальную Ольгу.

– Что, никак не берет вас мир, Николушка? – спросил Полянский, наливая себе чашечку чая.

– Да вроде хорошо все было, когда я пришел, а потом словно подменили ее, – признался Албашев.

– Эх, Коля, Коля, – покачал головой князь. – Тяжело тебе придется с ней. Уверен, что сдюжишь? Может, пока время есть, передумаешь? Может, ну ее, женитьбу эту?

– Что вы, Андрей Александрович, как можно! – оскорбился Николай. – Ничего я не буду отменять. Я люблю Оленьку. Просто она своенравная очень. Не любит, когда без нее решают, вот и противится. Все у нас хорошо будет.

– Ну, смотри, – удрученно вздохнул Полянский, – делай, как знаешь! Я настаивать ни на том, ни на другом не намерен.

Он подумал и добавил:

– Как бы там ни было – это хорошо, что в тебе такая вера живет. Только она, пожалуй, тебе и поможет.

Князь вздохнул и отвел взгляд. Николя не совсем понял его и уж тем более не мог прочитать мыслей Полянского, но только слова эти засели в его голове, и он решил поразмыслить над ними на досуге. Но потом. Позже. А сейчас он должен заняться другими делами. Например, придумать, чем удивить княжну, чтобы подтолкнуть ее немного к себе. Разбить стену отчуждения, которая внезапно выросла между ними. Николя хотел, чтобы она прежде снова стала ему другом, а уж потом, он был уверен, придут и новые чувства.

Глава 4. Первые объяснения

Антон проснулся от того, что услышал во дворе какой-то переполох. Несколько гвардейцев, которые снимали комнату вместе с ним, подняли головы, чтобы, как и он, разузнать причину шума. Спустя минуту почти все они встали с кроватей и прильнули к окнам. Их взору предстала интересная картина. Посреди вечно грязного двора остервенело перебирала копытами красивая ухоженная лошадь, а местный пес выскочил из конуры и лез ей под ноги, поднимая безумный лай. Молодая, прилично одетая всадница, вцепившись в поводья, пыталась успокоить испуганную лошадь. Но та слушаться не желала, смотрела на собаку косым взглядом, ржала и вставала на дыбы. С чернявой головы всадницы слетела белая шляпка, и Антон смог разглядеть ее лицо.

– Оля? – удивился он и ей, и тому, что назвал ее по имени.

Как был в спальной рубахе и штанах, помчался вниз. Перед ним выскочил во двор хозяин гостиницы. Он быстро присмирил собаку, а Антон, схватив лошадь за поводья, потянул ее прочь. Животное, как только оказалось за забором, стало приходить в себя и успокаиваться. Антон погладил лошадку по умной морде и сказал:

– Ну-ну, милая. Теперь-то уж чего дрожишь. Нет твоего обидчика рядом.

Лошадь, словно отвечая ему, жалобно заржала. Антон рассмеялся и похлопал ее по боку. Оля все это время молча наблюдала за ним. Войковский исподволь глянул на девушку. Он рассчитывал увидеть ее испуганной после таких выкрутасов лошади, но не тут-то было. Девушка улыбалась, того и гляди готовая рассмеяться. «Бесстрашная или глупая?» – пронеслось в голове Антона и потом: – «Зачем она здесь?»

Он, памятуя свою обиду, которая выбила его из колеи на несколько дней, сначала не решался с ней заговорить, но потом, представив себе, что она, должно быть, здесь именно из-за него, сказал:

– Помнится, вы меня укоряли в неправильном обращении с лошадью. А сами, я смотрю, ничуть не лучше умеете с ней управляться.

– Так я и не офицер, – засмеялась Ольга. – Поможете мне спешиться?

Он, скрывая смущение, подошел поближе, а она, придерживаясь рукой за его плечо, спрыгнула. Антон еле успел подхватить ее за талию, и они оказались в неудобном положении, словно парочка влюбленных, готовых к объятию. Войковский, понимая, что из окон на него пялятся сослуживцы, убрал руки с ее талии и сделал шаг назад. Оля покраснела и смущенно опустила голову.

– Ваша шляпка осталась во дворе, – вспомнил Антон. – Я принесу.