Ветер военных лет

Все это время я был непосредственно в полках и своими глазами видел, во что обходились фашистам каждые 20–30 метров советской земли.

42-й полк был атакован 45 танками и полком пехоты танковой дивизии «Мертвая голова». Гвардейцы стояли насмерть. В боевых порядках батальона геройски погиб заместитель командира полка по политической части гвардии майор И. С. Рыжков. Вскоре получили ранения командир 42-го полка подполковник А. В. Колесник и начальник штаба майор К. А. Смирнов. Полк организованно отошел в район севернее деревни Крысино.

Подразделения 34-го и 39-го полков защищались яростно и самоотверженно на рубеже северо-западная окраина Крысино и высота северо-восточнее этого села. Они вгрызались в землю, превращая каждый бугорок, каждую ямку в рубеж обороны. Они бились до последнего патрона, до последней капли крови.

В этом жестоком бою были ранены командир 39-го полка подполковник А. К. Шур и его начальник штаба подполковник А. М. Смагин. Заместитель командира полка по политчасти майор Н. И. Сакатос был смертельно ранен. Погиб знаменосец полка комсомолец сержант Александр Тимофеевич Кузнецов.

Гибель А. Т. Кузнецова была поистине трагической и прекрасной. В напряженный момент боя, когда подразделения 39-го полка были атакованы 50 фашистскими танками при поддержке авиации, нескольким «тиграм» удалось прорваться на КП полка, где находилось его гвардейское Знамя. Артиллеристы и бронебойщики подожгли несколько боевых машин, автоматчики капитана И. Я. Подкопая и разведчики А. Г. Потрываева буквально косили огнем вражескую пехоту. В эту тяжелую минуту заместитель начальника штаба полка капитан А. С. Мороз, принявший на себя командование 39-м полком, увидел, что некоторые подразделения дрогнули. Тогда он приказал сержанту А. Т. Кузнецову развернуть полковое гвардейское Знамя. С криком «За Родину! За партию! Вперед!» он повел гвардейцев в атаку. Впереди бежал сержант А. Т. Кузнецов с развернутым знаменем, увлекая за собой товарищей. Немцы, словно почувствовав могучую силу алого стяга, сосредоточили на этом участке огонь такой плотности, какой не часто можно было видеть даже под Сталинградом. Бесстрашный знаменосец упал, сраженный пулей, но боевое знамя полка, подхваченное товарищами Кузнецова, продолжало сражаться. Это знамя получило тогда свыше ста пробоин.

И дрогнули ряды наступавших. Прекратив атаки, они перешли к обороне. Положение на этом участке несколько стабилизировалось. Я отправился на левый фланг дивизии. Убедившись, что 42-й полк мужественно сдерживает натиск врага, поехал на КП, находившийся в Забродах.

До села оставалось метров 400, когда вновь началась дикая бомбежка. Федоров попробовал было использовать свое умение лавировать между бомбами и взрывами, но тут же сдался. Самолеты фашистов осатанело носились на небольшой высоте и вываливали из своих вздутых чрев неимоверное количество бомб. Пришлось оставить машину и залезть в довольно глубокий кювет.

— Не хуже приличной щели, — сказал адъютант лейтенант Скляров. — Если прямого попадания не будет, вполне отлежимся. — И тут же полез наверх.

— Лежи спокойно! — Я сдернул его за ногу вниз.

— Так оглядеться-то надо? Сами всегда говорите — нужна рекогносцировка.

— На этот раз обойдемся так.

— Как же это «так»? Вон там, кажется, бомба в дом жахнула.

Я тоже немного приподнялся к краю канавы.

Метрах в ста от нас и примерно в двухстах от крайнего дома Заброд стояло несколько домов, один из них — самый большой, каменный, остальные деревянные, типа служебных построек. Фугасная бомба попала в каменный дом. Одна стена его рухнула. Где-то позади дома занималось пламя пожара.

Что было в этом доме — не знаю. Может быть, какое-то детское учреждение. Может быть, когда война подошла к селу, сюда просто собрали детей, рассчитывая, что каменное здание, к тому же стоящее на отшибе, лучше убережет их. Не знаю. Но то, что увидел, не забуду никогда.

Окровавленные дети, с лицами, искаженными ужасом и болью, бежали от разрушенного дома во все стороны. Некоторые, постарше, несли на руках малышей, другие пытались тащить их за руки. А кругом продолжали с воем сыпаться бомбы, бухали разрывы фугасов, дико и жутко ревели моторы самолетов. Вместе с детьми и вслед за ними выбегали простоволосые, бледные женщины, в отчаянии ломая руки, ловили бегущих детей, пытаясь прикрыть их собственным телом.

Выскочив из укрытия, мы со Скляровым, Федоровым и радистом Персюком помогли женщинам собрать несчастных ребятишек, нуждающихся в медицинской помощи, и объяснили, как найти медсанбат. Сами же направились на КП.

Здесь я узнал горькую новость. Наш медсанбат тоже подвергся бомбардировке. Фугасная бомба попала в операционную, когда там оперировали замполита 39-го полка майора Н. И. Касатова. Он погиб вместе с оперировавшим его врачом.

На этом рубеже, если мне не изменяет память, мы задержались дня четыре. И все-таки затем сломили сопротивление немцев.