Ветер военных лет

"Письмо Бакланова я перечитываю, хотя давно знаю его наизусть. Скупые фразы, слышанные много раз на собраниях, приобрели в этом письме прямо-таки чудесную убедительность и силу. Я много раз думал: почему? Наверное, потому, что сказаны они были не на собрании, а в боевой обстановке от глубины души. И эти слова дошли до самого сердца.

После получения письма я собрал одноклассников (а класс у нас был самый буйный в школе) и прочитал его. Не скажу, что все сразу переродились, но двое бросили воровать продукты (тогда был голод), а я и мой товарищ решили пойти разнорабочими на транспорт, чтобы хоть чем-то помочь Родине в трудную минуту. Так воодушевило это письмо, что несколько человек вступили в комсомол и подали заявления в военкомат".

Бондарев высказал мысль, что было бы полезно вторично напечатать в "Комсомольской правде" очерк Я. Груценко "Так воюют под Сталинградом".

"Может быть,- пишет Бондарев, - он в жизни многих юношей сыграет такую же роль, как в моей, может быть, на них подует ветер военных лет".

"Ветер военных лет"! В самом деле, пусть подует ветер военных лет. Так мне пришла мысль написать книгу. Обдумывая ее, я понял, что хочу написать не о том, куда и как направлялась та или другая армия, дивизия и т д., мне хочется рассказать о людях, живых или мертвых, но бессмертных в истории нашей Родины, честь и свободу которой они отстояли ценой своей жизни и крови. И я решил написать о личных восприятиях событий тех далеких, но незабываемых дней.

Глава первая.

Начало

К вечеру стало ветрено. Сквозь узкий смотровой люк я видел, как мотаются верхушки убегающих назад деревьев. Тень моего броневичка неслась впереди по подкрашенному закатом шоссе, и я все прибавлял газ, стараясь догнать ее. Так мне и казалось: надо догнать тень, чтобы быстрее попасть в Москву.

Еще вчера, отправляясь на занятия, мы пели: "Если завтра война, если завтра в поход", а сегодня война уже началась. Где-то у западных границ уже кромсают землю бомбы и снаряды, и женщины, не попадая в петли, застегивают ребятам пальтишки, готовясь покинуть родной дом. Уже на далеких пограничных заставах отбивают яростные атаки фашистов наши товарищи, а многие вчерашние молодые командиры и красноармейцы уже смотрят мертвыми глазами в ставшее сразу чужим далекое небо.

Вот почему нам, бойцам и командирам 1-й Московской мотострелковой дивизии, надо как можно быстрее спешить им на помощь, но сначала необходимо попасть в столицу, ставшую военным штабом страны.

Тень от броневичка становится все длиннее и гуще, и, чтобы не отстать от нее, приходится все сильнее и сильнее нажимать на акселератор. И сам я и все вокруг кажется мне совсем другим, чем было утром, когда зазвенел телефон.

Говорил командир 6-го мотострелкового полка подполковник Павел Гаврилович Петров:

- Прошу немедленно прибыть в штаб дивизии. Для воскресного утра обращение было необычным. Во внеслужебное время с командиром полка мы поддерживали дружеские отношения и, давно зная друг друга, были на "ты". Да и сам приказ явиться в штаб дивизии - тоже настораживал.

"Видимо, случилось что-то важное", - думал я, одеваясь.

С веранды длинного деревянного дома, где находился штаб дивизии и на которой уже собрались командиры, комиссары и начальники штабов частей, доносился напряженно-сдержанный гул голосов. Общее волнение передалось и мне, но все-таки сообщение, что война, огонь которой уже несколько лет горел в Европе, подошла к порогу нашего дома, явилось для меня неожиданностью. Да только ли для меня?

Совещание у комдива было коротким, его информация предельно лаконичной и ясной: выполнить все, что положено на случай войны.

Офицеры вскрывали секретные пакеты с предписаниями... Скупая, но полная скрытого смысла фраза комдива Я. Г. Крейзера: "Товарищи командиры, выполняйте ваш долг..." Наш долг - немедленно вернуться в Москву, на зимние квартиры, чтобы там быстро подготовиться к отправке на фронт.

Ровно в 12 часов личный состав дивизии слушал выступление по радио В. М. Молотова.

Из черного репродуктора вырывались тревожные слова:

"Сегодня, в 4 часа утра... германские войска напали на нашу страну... Советским правительством дан нашим войскам приказ отбить разбойничье нападение..."

Потом был короткий митинг.

Теперь, когда спало напряжение и взволнованность первых минут, когда надо действовать четко, быстро и согласованно, командир нашего 6-го мотострелкового полка П. Г. Петров отбросил утреннюю официальность. Его красивое лицо озабочено, губы плотно сжаты.

- Автотранспорта у нас - только для личного состава. Семьи здесь оставлять нельзя, имущество, привезенное с зимних квартир, - тоже. В Москве мы должны быть на рассвете. Давай, Глеб, решать, как поступить лучше,- говорит он.

Решение принимаем такое: весь имеющийся в полку транспорт использовать для перевозки полкового имущества и семей командиров, а личному составу налегке, организованно отправляться в Москву на поезде.

- Как думаешь, Крейзер возражать не будет? - спрашивает Петров, приглаживая зачесанные назад пышные волосы.

- Заверишь, что в Москве будем вовремя.