Ветер войны (СИ)

На этом жажда крови не успокоилась. Это было странное время. Кровь, боль, смерть. Я и сам не испытывал ничего хорошего по отношению к оркам. Понимал логику того, что сделали дальше.

Благодаря полету я нашел ближайший крупный город орков. Если его так повернется язык назвать. Но каменные дома, стена и тысячи живых существ намекали, что это именно город. В центре которого находились вольеры, где содержались рабы.

— Тут обычные жители, без уровней, — заметила Алиса.

Разведку организовал сначала я, а потом Михаил. Моя задача — найти подходящее место для высадки. Его задача — навести на меня портал и перебросить остальных. Сейчас мы залегли на одной из крыш. Внизу шум, гам, рынок.

— И что? — повернулся к ней один из военных. Тот, что отвечал за командование.

— Это нелюди. — буркнул тихо Дмитрий.

— Они невиновны, — добавил я.

— Предлагаешь уйти? — посмотрел на меня хмуро военный.

Где-то рядом раздалось тихое «подстилка киборгов».

— А слабо это мне в лицо сказать? — вырвалось у меня, — Кто там такой бессмертный?

Я обернулся, но не смог понять, кто говорил. В ответ тишина. Услышать такое было крайне неприятно. Возможно, сказавшего я не раз своими действиями от смерти спас. Но важнее другое… Это настроение одного или общее?

— Оставить пустой треп, — прошипел командир. — Сюда шли добровольцы и каждый знал, зачем. До момента, пока нас засекут, осталось мало времени. Решаем, что делаем.

— Если ударите по гражданским, это спровоцирует орков ещё больше. — вставила Марта.

— Ваши предложения? — повернулся к ней военный.

— Бьем работорговцев, освобождаем рабов, бьем военных. Быстрый наскок и отход. После чего предлагаю пройтись по соседним городам и провернуть всё до захода солнца. Так дадим понять, что нас стоит опасаться.

— Похоже на план, — кивнул вояка.

Остальные согласились.

Атаковали через шесть минут. Первым удар нанес я. Выпустил бич молний и максимально его растянул. Молнии пронзили десятки орков, что занимались рабами. Я выбирал тех, у кого есть уровни, но и несколько обычных, кого заметил в жестокости по отношению к пленным, тоже задел. Надсмотрщики любили ходить с плетью, их легко выделить в толпе. За шесть минут ожидания я насмотрелся жестокости и лишних чувств по поводу убийства не испытывал.

Следом ударили остальных. Моментально рабская площадь наполнилась криками, стонами и шумом взрывов. Начали подтягиваться стражники. Их снесли. Минут через десять подоспел вооруженный отряд во главе с орком пятидесятого уровня. Их тоже снесли.

Зевс показал, что к нам двигается более серьезный отряд. Передал сведения отряду. Михаил перенес нас в другое место и мы ударили в бок оркам. Снова кровь, смерть и боль. Один из искателей военных владел огнем и поджог несколько зданий. В город пришел хаос.

После убийства этого отряда отступили и ушли в степь. Я пронесся над дорогами и разузнал, где находятся соседние города. Когда движешься со скоростью под пятьсот километров в час, эта задача не такая уж и долгая.

Повторили. Как и говорила Марта, к ночи закончили, посетив ещё три города. В каждом оставляли одного орка и передавали, что если на наши земли сунется ещё хоть один из них, ответ будет в тысячу раз страшнее.

Суммарно я за этот день набил пару десятков навыков и характеристик. Большинство тех, кого убили были ниже звания адепта.

Возвращался я с тяжелым сердцем. Было ощущение, что своими действиями мы навлекли гораздо большую беду. Или это совесть ворчала, что я превратился в хладнокровному убийцу. Но раз ворчит, значит человеческое во мне что-то осталось.

* * *

После короткого сна отправился к киборгам. Тяжело это далось. Понимал, что нужен своим, но клятва висела надо мной бессердечным и карающим мечом. Шест как-то просек моё настроение и сразу загрузил работой по сокращению долга. Размялся на больных, прошелся по бойцам, а потом меня отвели в святая святых.

Детский сад.

— Ты серьезно? — обратился я к Шесту. — Мне надо работать с детьми?

— А ты думал, в какой-то другой мир попал? — ответил он бесцветным голосом, — Смертность детей это наша ключевая проблема. Сам увидишь.

Увидел. В мире, где радиация норма, здоровое питание отсутствует, большинство живет под землей и света белого не видят, типичная ситуация, когда у детей отказывают органы. Кто-то умирает. Кому-то ставят импланты. Кто-то умирает из тех, кому поставили. Единицы выживают.

— Смертность в районе пятидесяти процентов. Иногда больше, иногда меньше, — выдавал сухие цифры Шест.

Так началась моя кропотливая и методичная работа. Я исправлял одно устройство за другим. Это не убирало риск смерти полностью, но снижало его. Это как сравнить торчащие ножницы в теле. Одни ржавые и из вредных металлов, другие идеально чистые, без отравления. То и то плохо, но чистые гораздо предпочтительнее.

— А почему вы сами нормальный металл не производите?

— Ресурсы ограничены. — ответил Шест. — Или ты думаешь, что жить под землей просто?

— Не думаю. Но неужели всё так плохо?

— Зачем спрашиваешь, если сам видишь?

— А много у вас таких баз? — обвёл я взглядом помещение.