Ветер времени

Заголосили женщины, истошно рыдая и ужасаясь страшной догадке. Лилипут вместе с семьей не успел выбраться и находился в охваченном огнем доме. Было понятно, что уже невозможно остановить бушующую стихию. К дому нельзя было подойти из-за нестерпимого жара. Все понимали тщетность усилий и в растерянности продолжали плескать из ведер, видя, как вода, попав на раскаленные бревна, тут же исчезает, превращаясь в пар.

Остановив ищущий взгляд на брошенном мотоцикле, у Малыша мелькнула безумная рискованная идея.

- Лей! – не медля ни секунды, что есть силы, заорал он и, выхватив ведро, опрокинул на себя.

- Лей! – кричал стоявшим, не сразу понимающим хуторянам. Но подчинились громовому голосу, облили студеной водой. Серега подбежал к мотоциклу, схватил висящий на руле гермошлем, мигом надел на голову. Натянул длинные, с широкими обшлагами, кожаные краги. Опустил, будто рыцарское забрало, стекло на шлеме. И бросился к пылающему дому.

Чудовищным ударом вышиб входную дверь и весь скрылся в клубах едкого дыма, густо повалившего из разбитого проема. Чуть рассеялось внизу, и все увидели лежащего у самого порога Павла Андреевича. Сергей подхватил его на руки и бегом вынес на безопасное место.

- Лей! – кричал из-под стекла. На него вылили два ведра, и он сразу помчался в трещавший, готовый вот-вот рассыпаться дом.

Навстречу из горящего дверного проема быстрыми скачками выпрыгнула большая черная кошка, крепко сжимающая в зубах жалобно пищащего, совсем крошечного, слепого еще, котенка. Бросила под забор и кинулась обратно. Но не в силах из-за обжигающего жара приблизиться, страшно звала, мяукала и визжала, высматривая оставшихся в объятом со всех сторон огнем доме, всего лишь неделю назад родившихся котят.

Малыш ворвался в горницу и сразу увидел лежащих на кровати трех маленьких гномов и златовласую миниатюрную женщину, находящихся без сознания. Казалось, они мирно спали, не подозревая об опасности.

Балки опасно трещали, с потолка сыпались горящие куски дранки, вверху все было наполнено густым смрадным дымом. Невозможно было стоять. Он опустился на колени и быстро поволок за собой  скрежещущую по парящему деревянному полу металлическую кровать.

Взгляд случайно упал на лежащую рядом подстилку со сбившимися в шевелящийся комок, громко мяукавшими котятами. Вокруг них уже бушевало пламя.

Добравшись до выхода, схватив вместе с дымящимся матрасом всех четверых лилипутов, на шатающихся ногах, угоревший, вынес подальше и мягко опустил на землю. Подбежавшие люди обливали их водой, хлопали по щекам. Сергей стоял с кружащейся головой, все вокруг раскачивалось и плыло перед глазами.

Подлетела Наталья, выхватила полное ведро, опрокинула на прогоревшую тлеющую одежду, стянула обуглившийся шлем, обняла, прижалась крепко. Гигант стоял на подгибающихся ногах, ощущая во рту горький вкус едкого чадного дыма, глубоко проникшего внутрь. Мозг плохо соображал, хотелось упасть на землю и долго лежать без движения. Остановившимся взглядом в оцепенении смотрел, как огненные языки пожирают крышу, как полыхает уже весь объятый пламенем дом.

Вдруг что-то сверкнуло блеснувшей ослепительной точкой, мысль, будто разящая молния, взорвалась в закипающей голове.

- Лей! – заорал он подбежавшему мужику. – Лей! – напугал второго, отстраняя, отрывая от себя взволнованную Наталью.

Мужики плеснули на мокрого до нитки спасателя полные ведра, окатили водой широкую спину. Малыш натянул дымящийся шлем, наглухо опустил стекло, и кинулся в разваливающуюся на глазах избу.

- Нет!.. – умоляюще закричала Наталья, в смертельном предчувствии протягивая вслед руки.

– Сережа-а… Нет!.. Вернись… - забегала, заметалась вместе с обезумевшей кошкой, подле все пожирающего беспощадного пожарища.

Серега скрылся в высоких, лижущих сухую древесину, красно-голубых языках пламени. Дом пронзительно затрещал, угрожающе прогибаясь. Кровля, обрушаясь, горящими кусками проваливалась вниз. Пылающие стены, сильно качаясь, начали заваливаться набок. Народ закричал истошным воем, заголосил жалобными стонами, запричитал предчувствием неотвратимой беды.

Наталья обреченно пала на колени и с тяжелым мучительным криком в безысходном отчаянии закрыла лицо руками.

На пороге в клубах дыма и огня возникла высокая фигура в обожженном мотоциклетном шлеме, имеющая вместо лица закопченное дочерна стекло. Руки в огромных перчатках осторожно прижимали к груди пищавший тонкими голосами, шевелящийся комочек.

В тот же миг дом окончательно рухнул, обрушаясь с оглушительным грохотом, окутываясь непроницаемым туманом горячей пыли и разбрасывая далеко вокруг сверкающие брызги искрящейся золы. Пылающая потолочная балка скользнула по шлему, всей тяжестью ударила в спину и, разлетевшись облаком искр, рассыпалась на багряные тлеющие уголья.