Ветеринар для Единорога

— Сколько раз я тебе говорил: ты слишком рано растрачиваешь силы. — Он протянул руку ладонью кверху.

Оуэн полез в карман и вытащил три золотых шестиугольника:

— Ставка обычная?

— Мы вроде не договаривались… — Оуэн сделал движение, как если бы решил спрятать монеты обратно. — Ладно, будем считать, что обычная, — быстро поправился трактирщик. Он взял выигрыш, потом поднял поднос и спросил громко: — Кому налить?

Когда кружки были наполнены, кто-то провозгласил тост:

— За здоровье Брандала! — Окружающие повторили имя, добавляя к нему что-то каждый на своем языке. Кружка чокнулся с Оуэном и сказал:

— За короля! — Оуэн улыбнулся и выпил, но Бидж заметила, что ответный тост он не предложил.

Игра сблизила посетителей гостиницы, и маленькие группки перемешались. Дэйв посидел с Руди и Бемби, потом угостил кувшином крепкого сидра маленьких смуглых человечков, которые раскланялись и начали оживленно с ним болтать. Мелина познакомила Анни с беженкой из Камбоджи и терпеливо переводила их разговор. Ли Энн долго обсуждала с Оуэном особенности торговли вразнос, пытаясь объяснить ему, почему она почти исчезла в Америке. Бидж подсела к их столу и спросила:

— Оуэн, кто такой король Брандал?

— Ах, — он наполнил ее кружку из кувшина, — это необыкновенно мудрый король. Он здорово правит — не вмешивается ни в чьи дела.

— Но он позволяет генеральному инспектору творить все что угодно.

— Кто это тебе сказал? — нахмурился Оуэн. Бидж замялась, и он продолжил, не дожидаясь ее ответа: — Генеральный инспектор делает то, что он должен делать. Только однажды Брандал сделал глупость и вмешался, и…

Он умолк, задумчиво глядя перед собой. Наконец он решился:

— Послушай, я не люблю говорить об этом, но не так давно, уже при моей жизни, на Перекрестке появилась женщина по имени Моргана. Никто не знал, откуда она. Все видели, как она красива, но Брандал…

— Король Брандал, — поправила проходившая мимо Мелина.

— Король Брандал, — повторил Оуэн, беря у нее с подноса новую кружку, — оказался единственным, кто не понял, насколько она жестока. И однажды, — он оглянулся и понизил голос, — генеральный инспектор пришел к нему и сказал: «Господин мой, ты должен увидеть это» — и повел его на холм. Там оказалось массовое захоронение — кентавры, фавны, люди, лошади, даже единорог. Всех их убила Моргана.

— Если это теперь всем известно, — спросила Ли Энн, — то почему ты говоришь шепотом?

Оуэн снова быстро оглянулся.

— Кружка не любит слушать про массовые захоронения, — ответил он тихо. — Я не знаю, в чем причина…

— О, причина очень веская, — вмешалась Бидж. — Ну так что, убил генеральный инспектор Моргану?

— Король не позволил ему. Он приказал генеральному инспектору подождать, пока он сам ее не допросит. И из-за этой проволочки, — заключил Оуэн с горечью, — Моргана замучила еще одно существо почти до смерти. Ее поймали, но Брандал все равно не разрешил генеральному инспектору убить ее. Вместо этого он отправил Моргану в изгнание. — Оуэн замолчал и стал прихлебывать эль.

— И чем же кончилась эта история? — не успокоилась Бидж.

— Я очень сомневаюсь, что она кончилась, — ответил Оуэн. — Моргана все еще бродит у границ Перекрестка, несчастная и злая, и ищет дорогу обратно. И если она ее когда-нибудь найдет, она перебьет нас всех. — Он допил эль и вытер губы. Да, конечно, все здесь пьют за здоровье Брандала, но я не могу себя заставить присоединиться.

Он резко повернулся к Ли Энн:

— Так что ты говорила об уменьшении числа заказов по телефону?

Бидж побродила по залу, прислушиваясь к обрывкам разговоров и крепко держа кружку обеими руками. Она никак не могла решить — выронила ли она свою ловилку из-за атаки Мелины или потому, что рука отказалась ей повиноваться.

Потом она вышла из гостиницы, захватив кружку с собой. Ночь была прекрасна, луна, хоть и начавшая убывать, светила достаточно ярко, чтобы можно было видеть всю долину. Откуда-то донесся крик совы, ей ответил волк (или кто-то на него похожий) с ближайшего холма. Бидж обошла вокруг гостиницы, наслаждаясь тишиной.

На камне рядом с верхним прудом сидел Кружка, рядом с ним примостился Филдс. Трактирщик громко вздохнул:

— Настает время перемен.

— Ну, ведь переживали же мы другие времена перемен. Теперь… теперь, конечно, может прийти беда, но я думаю, мы справимся.

Кружка покачал головой:

— Бывает, что я сомневаюсь. Чего только не услышишь: иногда кажется, что конец вот-вот наступит.

— Такое мне приходилось слышать и раньше, — пророкотал Филдс.

Кружка обнял Филдса за талию и сказал, как будто цитируя:

— Тамус, когда ты придешь к Палоду, скажи всем, что великий бог Пан умерnote 15.

— Ну, времена еще не так тяжелы, — хмыкнул Филдс. Он положил руку на плечо Кружке, и так они и сидели, их силуэты, похожие на силуэты отца и сына, четко выделялись в лунном свете — сухонький трактирщик выглядел ребенком рядом с Филдсом.

— Знаешь что? — сказал наконец Кружка. — Мне нравится здесь.

— Это потому, что ты добр по натуре.