Ветерок порхнул несмело. Главы 6-8 (СИ)

Доктор его не слышал, упал на пол, пытаясь увернуться от бутылки и вытащить ее изо рта. В конечном итоге он проиграл, ему пришлось выпить всю водку, отчего он вырубился. Публика сначала посчитала это частью сценария и от души веселилась. Однако потом они поняли, что какая-то чертовщина происходит на спектакле. Паника постепенно стала охватывать зрителей. Наиболее проницательные и ловкие направились к выходу. Только двери были закрыты на глухо.

- Хватай бутылки, спаивай этих придурков, - закричал Серега.

Мы ринулись к чемодану, который полностью был заполнен водкой. И сколько бы бутылок мы оттуда не вытаскивали, их количество в нем не уменьшалось. Сначала мы гонялись за каждым зрителем отдельно, но поняли, что только создаем панику. Поэтому Черт схватил чемодан и стал его вытряхивать, бутылки сами вылетали из него и настигали свои жертвы, включая актеров на сцене и музыкантов в оркестровой яме.

Многим зрителям даже нравилось это неожиданное мистическое шоу. Некоторые мужики с удовольствием пили любовный напиток. Где они еще выпьют водки на халяву? В конечном итоге зал превратился в сборище пьяных людей, которые едва могли шевелиться и понимать, что происходит. Люди валялись на полу, на спинках креслах, на сцене, в оркестровой яме на инструментах. Кто-то еще мог ползать, кто-то блевал, кто-то выл, мяукал, гавкал, хрюкал или пел. Мне не удавалось расслышать, что именно пелось – опера или частушки, или еще какие-то нетленные произведения. Публика перемешалась с артистами и было невозможно определить реальных бомжей от мнимых.

- Вот у них утром похмельный синдром будет. Я представляю все эти рожи, - заявил Черт.

- Меня тошнит от них, пойдем отсюда, - нервно сказала Наталья.

- Идем, - ответил я, - свежего воздуха хочу.

Во дворе была тишина, фонари красиво освещали ночной Сад Эрмитаж. Я остановился у бывшего клуба «Дягилев» и вспомнил анекдот: «Зажигаем! – сказали посетители клуба и зажгли так, что он сгорел». Так и сейчас: «Выпьем любовного напитка, - продекларировал доктор, и упал замертво от любви (к напитку)».

- Интересно, а об этом происшествии напишут в газетах, - спросил я.

- Будут молчать, ФСБ засекретит дело, буду считать это актом терроризма, - ответил Серж.

- А жаль! Я бы хотел, чтобы люди знали, что бывают чудеса, - продолжил я.

- Тех, кто знают, могут в психушку отвезти, - вмешалась в разговор Наташка.

- Да сейчас уже не отвозят, - сказал я.

- Ты думаешь? - хитро посмотрел на меня Серега.

- Не знаю, не уверен, - ответил я.

 Вообще всегда я был неуверенным ни в чем, включая самого себя. Мы еще долго гуляли по московским улицам, пока не наступило утро.

Глава VIII– Ночь утопленника

- Сегодня повеселимся, - сказала Наталья.

- А что сегодня праздник? – спросил я.

- Что-то в этом роде, шествие, парад.

- Гей-парад что ли? Его же запретили в Москве.

- Нет. Сегодня Ночь утопленника.

- Звучит очень романтично.

- Да, мне нравится. Есть в этом привлекательность и мистика.

- Ну да, мистикой будет весь город кишеть, - пошутил я.

Мы решили пойти на мост Багратиона. По словам моих друзей, там все начнется, и мы все успеем посмотреть. Ближе к полуночи мы все вчетвером приехали в Московский Сити, перешли по пешеходному мосту на другую сторону и стали ждать на смотровой площадке. Оттуда открывался шикарный вид на мерцающие в темноте небоскребы, праздно отражающиеся в спокойных водах Москвы-реки.

Стали ждать, наблюдая за немногочисленными туристами, фотографирующимися на набережной. Вдалеке показался маленький огонек, медленно приближающийся по глади реки. Я сразу и не обратил на него внимание, решил, что это отражение света с берега. Однако потом разглядел небольшую деревянную лодку с фонариком на носу. Никогда раньше не видел лодок в Москве, всегда только катера, баржи, яхты, небольшие паромы, прогулочные суда.

Лодка причалила к набережной прямо напротив нас под мостом. Рассмотрев ее поближе, я понял, что она не была такой уж маленькой. Туда спокойно могло вместиться человек десять. На носу ее был прикреплен огромный старинный фонарь, а на корме на веслах сидел высокий и худощавый мужчина. Его лица я сначала не мог разглядеть, так как на голову был накинут капюшон.

- Чего смотрите, залезайте на борт, а то сейчас уеду, - прохрипел лодочник, подняв лицо из-за капюшона.

Тут я увидел череп вместо лица, с пустыми глазами и торчащими редкими зубами. Однако он меня не напугал, не показался мне зловещим скелетом. «Мое тело, наверно, тоже имеет такой же вид сейчас», - подумал я.

Мы заскочили в лодку, ее капитан оттолкнулся от бетонного берега, сел на весла и стал неспешно грести. В этом месте нет широких магистралей, и было ощущение, что город спал. В почти полной тишине были слышны редкие всплески весел. Мы медленно скользили вниз по течению. Я был немного разочарован, так как ожидал целое шествие, а мы были одни на всей реке. Не понимал, зачем мы приехали сюда, можно было подождать в центре, у Кремля, например.