Ветка

Рано Миха радовался удачному решению вопроса! И уж , тем более, зря надеялся на поцелуй в награду за оперативность. Ему и в голову не приходило, что его любимая, этот образец скандинавского спокойствия и невозмутимости может повысить голос. А если бы ему кто-то сказал что она может ещё и орать , как резаная, совершенно не стесняясь в выражениях…

– Твой Ясак совсем офонарел?! Мало того что мы все платим ему ежедневно ни за хрен собачий, так теперь ещё и натурой с ним рассчитываться?! Я ему что, девочка по вызову?! Что ты ему обо мне наговорил, если он считает возможным так со мной обращаться?

– Ветка, в сауне решаются и более важные дела! Так принято! Да если хочешь знать, большинство предпринимателей сочли бы за великую честь и доверие такое приглашение, помчались бы сломя голову!

– Велик почёт полуголого авторитета в парилке беседами развлекать! Я, например, с детства уверена, что в сауне моются, пиво пьют и развлекаются не самым приличным образом! Вот такой у меня стереотип сложился, есть что возразить? Я не проститутка и разговаривать о делах предпочитаю в офисе, а не в злачных местах!

Ветка разозлилась не на шутку. Как Миха ни пытался её убедить что ничего «такого» Ясаков не имел в виду, она не унималась. Он схватил её за плечи, приподнял над землёй, встряхнул, прижал к груди, целовал в светлую макушку, вдыхая легкий аромат её духов. Держа в объятиях эту бушующую стихию, Бархат чувствовал себя самым счастливым человеком на свете.

– Знаешь, это даже хорошо, что ты от меня тогда сбежала. Иначе бы я сегодня был жалким подкаблучником!

– Будешь! Ещё не вечер! Пусти!

Ветка с огромным трудом выбралась из его объятий. Вернулась за прилавок, одёргивая джемпер и фыркая, как ёжик, достала откуда-то снизу коробку конфет и начатую бутылку коньяка, плеснула щедро в два стакана. Один поставила перед Михой, второй намахнула сама. Глаза всё ещё метали зелёные молнии. Он тоже выпил, загрыз конфетой. Смотрел на неё, млея от счастья.

– Зайчонок, ты давай успокаивайся, я попрошу Ясака назначить другое место и время аудиенции. А вечером встретимся и спокойно обо всём поговорим. Лады?

– Нет! Никуда я с тобой не поеду! Иди сам в баню со своим Ясаковым, потри ему спинку! Да я лучше буду на остановке с газеты торговать, чем пойду ублажать твоего барина!

Миха шарахнул кулаком по прилавку. Ветка даже не моргнула.

– Ты шутишь?!

– Нет! Тебе придётся самому съесть ужин за двоих! Или подцепи очередную лохудру, тебе не впервой! Тема закрыта, извини за беспокойство!

Михе не оставалось ничего другого, как уйти.

Неужели они поссорились? Впервые в жизни? Никогда ничего подобного с ними не случалось, они даже не спорили всерьёз ни разу, причин не было. А тут из-за дурацкого недоразумения…

Ему и в голову не приходило, что Ветка отказалась ужинать с ним только потому, что ясно понимала, чем этот ужин закончится и к чему в итоге это приведёт. Его трепетное к себе отношение она объясняла ностальгией и «большим советским чувством «хочу», и мысли не допускала, что он по-прежнему её любит. До сих пор она понятия не имела, почему он бросил её тогда, три года назад, но точно знала, что ещё одного расставания с ним просто не переживёт. И про себя она всё знала точно, перед собой-то чего кривляться. Ясно же, как божий день, что Вета ни на минуту не переставала любить этого гиганта, больше всего на свете хотела провести всю свою жизнь рядом с ним, и прекрасно понимала, насколько наивны подобные мечты на сегодняшний день.

Да и с Никитой, отцом её ребёнка, как в том анекдоте, «как-то нехорошо получилось». Парень искренне любил её, мечтал о семье, хотя с первого дня знакомства знал о наличии «мужчины всей её жизни» и ни на что особо не надеялся. В самые тяжёлые для Ветки дни он всегда был рядом, готов был сделать что угодно, только бы вновь видеть её беззаботно-счастливой. И понимал, что сделать это не в его силах. Так случилось, что, в конце концов, они оказались в одной постели, обладать этой девушкой было для него огромным счастьем и наслаждением. Он был бесконечно благодарен ей, что когда они попросту «залетели», она не избавилась от ребёнка, а родила ему такого замечательного сына. Сына Ник любил самозабвенно и ужасно им гордился.

Даже то, что мальчишка не похож на него ни капельки, Никиту, вопреки всем упрёкам и намёкам родни, ужасно радовало, как бы усиливало ценность ребёнка в его глазах. Ведь он своим влиянием никак не исказил совершенства любимой женщины, что может быть чудеснее! Мало кто мог понять и разделить такой восторг влюблённого юноши, многие крутили пальцем у виска, но ему было плевать. Он чувствовал себя причастным к созданию идеала, как бы глупо и пафосно это ни звучало для окружающих. Он знал, что Ветку ему никогда не приручить и не удержать, что она ему совсем не пара и рано или поздно «сделает ручкой», но у него теперь было главное сокровище – их сын. Связующее звено, в сто крат сильнее, чем любые кольца и штампы

***