Ветка эвкалипта

И тут он увидел ту, которая стояла под деревом и раскачивала ветку. Только на минуту Мусавуд помедлил, а потом, решительно повернувшись к доктору, сказал:

– Пойдемте же в дом, дорогой отец!

– Нет, сынок, – сказал доктор. – Прежде ты пойди туда. – И он кивнул головой в сторону эвкалипта.

Племянник смутился.

– Никто не знает, что случится завтра, – продолжал доктор. – Или даже в следующую минуту… Однажды в моей жизни наступила такая минута, но я ее прозевал. Теперь ты можешь совершить такую же ошибку. Иди, сын мой, иди и помни, что даже бог может ждать, но любовь не может! Потому что бог – творец времени, любовь же – только его улыбка. Иди, мой сын, и скажи ей все то, что я когда-то не мог сказать.

Лицо Мусавуда озарилось улыбкой. Он гордился своим приемным отцом. Мусавуд повернулся и пошел к старому эвкалипту. Доктор смотрел ему вслед до тех пор, пока он не подошел к девушке и не взял ее за руку. Только тогда он отвернулся. Глаза его затуманились слезами. Он снял очки и протер их. А потом, прислонившись к стволу груши, долго смотрел на горы. И ему казалось, что сегодня весь воздух был напоен ароматом локонов Назан, и что на устах вечерней зари играла краснота ее губ, и что ее голубая кофточка простиралась далеко, далеко до самого горизонта. А величественные кедры и каштаны, росшие на склонах гор, походили на минареты древних мечетей.