«Ветка сакуры» тридцать лет спустя (новые главы)

Первой массовой общественной организацией, созданной в Пекине после освобождения, стало Общество китайско-советской дружбы. В 1950 году в Москву впервые прибыла его делегация. Меня прикрепили к ней в качестве переводчика. Одним из пунктов программы было посещение газеты «Правда». Ее тогдашний редактор Леонид Ильичев и глава делегации философ Линь Боцюй, состязались в остроумии. Шуток гостя я часто не понимал, а остроты хозяина не знал как перевести. Но смело импровизировал, так что собеседники остались в восторге друг от друга и от моих языковых способностей.

– Вы неплохо знаете Китай. Никогда не пробовали сами писать на дальневосточные темы? – спросил Ильичев при прощании.

Я ответил, что опубликовал в журнале «Новый мир» свою дипломную работу – «Советская литература в Китае». Ильичев попросил принести ему номер, что я и сделал. В итоге министр обороны подписал приказ «откомандировать старшего лейтенанта Овчинникова В.В. в распоряжение главного редактора „Правды“. Так решилась моя судьба на всю остальную жизнь.

За полвека труда в международной журналистике я написал пятнадцать книг, которые разошлись общим тиражом в семь миллионов экземпляров. Зарубежные коллеги убеждены, что подобный коммерческий успех должен принести автору после уплаты любых налогов не менее семи миллионов долларов.

Но для тех, кто «посетил сей мир в его минуты роковые», причем именно в нашей стране, дело сложилось иначе. Во-первых, интеллектуальная собственность в советские времена недооценивалась. Например, моя книга «Горячий накал. Хроника тайной гонки за обладание атомным оружием» вышла тиражом в 500 тысяч экземпляров. Их сразу же раскупили, как и второй тираж тоже в 500 тысяч экземпляров. Продавалась книга по цене 1 рубль, так что издательство получило миллион. По международным ставкам доля автора составляет 7—10 процентов выручки. Или 70—100 тысяч рублей. Мне же заплатили всего 3 тысячи. Подобным же образом расплатилась со мной и «Роман-газета», издавшая два других моих бестселлера: «Ветка сакуры» и «Корни дуба» тиражом по 2,5 миллиона экземпляров. К тому же при таких ничтожных ставках мои гонорары за семь миллионов проданных книг в 1991 году девальвировались в 43 доллара. Так что вопреки представлениям зарубежных коллег ни яхты, ни виллы у моря у меня нет.

Творческий реестр моих пятнадцати книг открывает и замыкает тема Тибета. Возможность «вознестись в Шамбалу» дважды – в 50-х и в 90-х годах – считаю подарком судьбы. В 1955 году я стал первым россиянином, которому посчастливилось проехать туда по только что проложенной автомобильной дороге, встретиться с далай-ламой в Лхасе и с панчен-ламой в Шигатзе. Так родилась первая книга: «Путешествие в Тибет».

Четыре десятилетия спустя тот же путь потребовал не трех недель пути в тряском джипе, а всего двух часов полета. Однако на четвертый день пребывания в Лхасе меня госпитализировали с острым отеком легких. Эта форма высокогорной болезни часто имеет летальный исход. Повторить подвиг собственной журналистской юности оказалось делом рискованным. Пришлось вспомнить назидательную японскую пословицу: кто ни разу в жизни не поднимался на вершину Фудзи, тот дурак. Но кто вздумал сделать это дважды, тот дважды дурак...

Впрочем, судьба оказалась ко мне милостивой. Местные врачи за неделю поставили на ноги. И я успел своими глазами убедиться, что хотя Тибет во многом изменился, он остался Тибетом. Перестав быть заповедником средневековья, он сохранил свой уникальный колорит. О чем я и написал в своей пятнадцатой книге – «Вознесение в Шамбалу».

Проработав в 50-х годах семь лет в Китае, в 60-х – семь лет в Японии, и в 70-х – пять лет в Англии, я написал об этих странах несколько публицистических книг. В пекинский период это были «Тысячелетия и годы», Покорения дракона», в токийский период – «Пятьдесят три станции Токайдо», «Рождение жемчужины», в лондонский – «Свет в чужом окне».

Но рассказывая о текущих политических, экономических и социальных проблемах этих стран, я все отчетливее ощущал, что за .... моих газетных статей и журналистских книг остается нечто самое важное – национальный характер, менталитет народа; на почве, в которой актуальные проблемы современности коренятся, та атмосфера, в которой они развиваются.

Идея создать психологический портрет зарубежного народа, как бы путеводитель по его душе стала моим творческим кредо, оно воплотилось в книгах «Ветка сакуры» и «Корни дуба», которым выпала наиболее счастливая, но и наиболее трудная судьба.

В этих книгах я задался целью: убедить читателя, что нельзя мерять чужую жизнь на свой аршин, нельзя опираться лишь на привычную систему ценностей и критериев, ибо они отнюдь не универсальны. Прежде чем судить о зарубежной действительности, надо постараться понять, почему люди в других странах порой ведут себя иначе, чем мы.