Ветхая ткань бытия

Унэн сосредоточился и прикрыл глаза. Окружающий мир свернулся, исказился, потёк — теперь Унэн смотрел на него словно бы из центра огромного хрустального шара.

— Что это за птица? — «указал» он мысленно. — Летит от нас к северо-востоку. Очень быстро летит.

— О! — в голосе флосса звучало неподдельное изумление. — Постой… не могу войти с ней в контакт.

Ещё через несколько секунд он горестно пошевелил «ушами» и сообщил: — Ушла.

Унэн хранил гробовое молчание. Но улыбка исчезла с его лица, и это уже о многом говорило.

— Похоже, это вообще не птица, — добавил флосс немного погодя и открыл глаза. — Впервые в жизни встречаюсь с подобным.

— Так-так, — голос монаха был задумчивым. — Поручение, возможно, перестало быть секретным. Что делают в таких случаях?

— Что же?

— Я не знаю, — признался Унэн и развёл руками. — Думал, ты знаешь. Я, честно признаться, впервые сажусь в такую обширную лужу. Шассим?

— Да?

— Ты в состоянии следить, кто и когда к нам подкрадывается? — монах пошевелил пальцами, и обвёл пространство вокруг себя обеими руками.

— Конечно же, в состоянии. Но тогда «щит» придётся держать тебе. Оба сразу я не выдержу.

— Идёт,

— согласился монах и принялся рассовывать вещи по рукавам. — Для начала забьёмся в какую-нибудь щель.

Тнаммо вернулся в своё тело и тогда уже расхохотался. Можно было смеяться во всё горло, — всё равно никто не услышит. Стены кабинета не пропустят ни единого звука. Альмрин стояла за спиной, тихая и незаметная, как всегда; Пятый повернулся к ней и ласково погладил по голове.

— Кое-что мы узнали, — сообщил он ей и жестом предложил сесть. — Секретность у этих вояк та ещё. Так что польза от моих полётов всё же есть.

«Я волнуюсь за тебя», — ответили её глаза.

— Пока ты охраняешь меня, ничего не может случиться, — улыбнулся Тнаммо.

«Кто-то знает о нас», — настаивали глаза, а по лицу пробежала тень растерянности.

— Именно этим я и хочу заняться. Посмотри, кто-нибудь приближается к острову?

Девушка несколько мгновений сидела неподвижно, после чего отрицательно покачала головой.

— Ну, тогда я пошёл, — Тнаммо ободряюще кивнул ей и поудобнее устроился в кресле.

Закрыл глаза.

И растворился в сотнях сознаний своих крохотных шпионов. Птиц, пауков, мышей. Многие из них быстро путешествовали по Ралиону, иногда перевозя друг друга, иногда «подъезжая» на попавшемся транспорте — более крупных животных, экипажах, в багаже путешественников и прочими способами. Ибо то были не просто искусственные животные — в конце концов, давно известные магам. Тнаммо умел растворяться в лазутчиках, передавая каждому из них часть своего «Я», а взамен забирая частички их искусственно созданных слабеньких сознаний.

Иными словами, он становился как бы божеством.

Всё, что происходило вокруг его посланников, становилось известным. Он не видел миллиона накладывающихся картинок и не слышал жуткой какофонии сотней ушей.

Потоки восприятия не смешивались — он, Тнаммо, как бы расщеплялся на множество своих копий, и каждая из них оставалась им самим.

Что, собственно говоря, и было главным его достижением. То, ради чего к нему приставили этого мальчишку, Хиргола. Ну да ладно. Первый так и не узнает, что он, Пятый, давно уже выследил вожделенный артефакт, за которым охотится Восьмёрка, и — более того — отыскал, где скрывается его владелец.

Восьмёрка не готова немедленно приступать к действиям. А он, Пятый, готов — можно хоть сейчас выкрасть артефакт и истребить столь ненавистного Восьмёрке противника… по крайней мере, попытаться. Но в том то и было дело, что у самого Пятого противник не вызывал ни ненависти ни страха. Если прикажет Первый — другое дело.

Возможно, потому что перестал бояться с той памятной ночи, когда, по обычаю племени, отправился в страшный ночной поход — из него воин племени Увинхор либо возвращается, получив имя и дар мудрости предков, либо не возвращается вовсе.

Странно… куда же делись двое забавных следопытов — человечек и флосс? Не могли же они улететь! Его шпион, птица, похожая на стрижа, всё ещё кружила вокруг — и не смогла понять, куда они испарились. Ну да не страшно. Рано или поздно появятся.

Вскоре его глаза будут повсюду — а подсмотренное «секретное» задание в принципе не позволяло исполнителям действовать, оставаясь невидимками.

Задание гласило буквально: «разведать местоположение тайных лабораторий Лерея. Выявить все пограничные склады и тайные переходы». Звучит как-то путано, и вообще задание странное — но вполне разумное. Так что пошлём-ка мы десяток-другой шпионов поближе к Лерею. Не помешает. А в остальном дело сделано — остаётся только ждать.

Странно, конечно, что специалисту такого класса, как Унэн, поручили столь неинтересное дело. Ну да ладно, с этим будут разбираться другие.

… Тнаммо с наслаждением вытянулся в кресле, после чего выпил чашку восхитительного чая, который принесла ему Альмрин. Всё понимает, всё чувствует… умница. Неважно, что готовить чай её научил сам Тнаммо: у него, как бы он ни старался, никогда не получалось такого.

— Спасибо, — поблагодарил он и увидел в ответ смущённую улыбку.

Что там делает Хиргол, интересно?