Ветхий дворец

Андор как раз начал делать свой второй шаг, который провел бы его сквозь стену, когда Миклош дотянулся до него, схватил брата за плечи обеими руками, где-то по пути уронив Аллам, и рванул назад.

- Нет!

Андор упал и, оставаясь неподвижным, смотрел на него с совершенно мертвым взглядом и озадаченным лицом.

- Почему ты остановил меня, Мики? - спросил он голосом обиженного ребенка.

- Потому что ты нам нужен, Андор.

Тот моргнул.

- Для чего?

Миклош отчаянно обнял его, словно Андор мог вырваться и выброситься наружу.

- Чтобы был. Мы тебя любим. Ты наш брат. Мы уже лишились одного брата, мы НЕ МОЖЕМ лишиться еще и тебя. Пожалуйста!

Андор покачал головой.

- Но что я буду делать?

Миклош как-то понял смысл его вопроса.

- Не знаю, Андор. Но это будет что-то полезное, и ты будешь счастлив. Обещаю тебе. Я пока еще не знаю, что это будет, но что-то будет обязательно.

Убежденным Андор не выглядел, но вскоре кивнул и сказал:

- Ладно, я попробую. Спасибо, Мики. Я тоже тебя люблю.

И Миклош спрятал лицо на груди брата.

Вильмош дышал, сильно и глубоко, и почти смеялся, довольный, что может. Посмотрел на Бригитту и ответил широченной ухмылкой на ее улыбку.

- А я думала, ты умираешь, - сказала она.

- Ха!

- Что ты чувствуешь?

- Слабость, - признал он. - Но в общем хорошо. Боли нет. Думаю, я могу поднять…

Звуки вокруг него. Место, где они находятся. Дерево. Дерево защищает их. Защищает их от Дворца, что рассыпается на куски. Весь. Рассыпается.

Закричав, Вильмош вскочил на ноги. Он смутно слышал, как Бригитта и Миклош зовут его, но времени на это не было. Стена перед ним была твердой, а может, нет, он не мог сказать, но выяснять времени опять же не было. Он проломился сквозь нее, не почувствовав, что его легко пропустили.

Он приземлился во дворе, не обращая внимания на хаос вокруг. Он чувствовал, как падающие вещи задевают его, словно падающие с дерева листья, машинально отмечая, что это доски, камни и балки из рушащегося Дворца. Он отбросил их прочь.

Он сразу понял, где провал в полу, но обломки перекрывали путь. Это значит… нет, думать об этом он не мог. Земля под ним накренялась под тяжестью падающих сверху обломков камня и дерева, и об этом он тоже не стал думать.

На миг сознание его погрузилось во мглу. А когда он снова мог думать, он стоял у ведущего в погреба провала, и обломки уже ничему не препятствовали.

В следующий миг он был внизу.

Аня и Атя гневно цокали в его адрес и нервно оглядывались - оседающие перекрытия медленно сплющивали клетку. Они уже даже стоять в ней толком не могли. Чечемё и Хюга, перепуганные, прижались к полу в том конце своей клетки, который пока еще оставался цел.

А потом Вильмош увидел, почему клетки пока еще не раздавило: древесные корни - те самые корни, которые он решил не выдирать, - протянулись над клетками и накрывали их, защищая норсок.

На облегчение у Вильмоша снова же не было времени. Корни медленно сдавались невероятной тяжести, которая давила на них. Прямо у него на глазах перекрытия просели еще немного. На четвереньках он прополз так, что оказался под ними, затем наклонил голову, чтобы потолок опирался на его плечи, шею и затылок. И поднялся.

Никогда за все его годы не было ничего столь тяжелого. Вильмош никогда не подвергал испытаниям собственную силу и понятия не имел, где ее предел; но потолок определенно был тяжелее, чем что бы то ни было могло быть.

Что-то хрустнуло, и Вильмош скорее увидел, чем почувствовал, как подгибаются его колени. Чечемё издала крик - то ли ужаса, то ли боли. Вильмош ощутил, как его обуревает гнев, и впервые понял, как чувствовал себя бедняга Ласло, когда глаза его полыхали, а рот искривлялся рычащим оскалом.

Ярость великана была кровавой, как его раны, которые вновь отворились, когда он напрягся. Неизъяснимый рев вырвался из его глотки, когда он потребовал от своего тела больше, чем когда-либо прежде.

И на какой-то миг потолок приподнялся на дюйм или около того.

Руки его были свободны, и он схватил клетки. Обе одной рукой - вторая ему нужна свободной, чтобы карабкаться. Уже на бегу он заметил на земле что-то белое и, не думая, подобрал это и сунул в карман.

У него, однако, не было времени на слабость, облегчение или упоение победой. Он метнулся к провалу в полу. Сверху навалило еще обломков, так что когда он вскарабкался на эту груду, покосившийся и трещащий пол оказался ему почти по пояс. Он выпрыгнул, почти потеряв равновесие, и помчался, наклоняясь над клетками, чтобы прикрыть их собственным телом.

И впервые взглянул наверх.

Глаза и разум его отказывались воспринимать увиденное.

Воздух был полон обломком камня и дерева - столько, казалось Вильмошу, и во всем Дворце не набрать, - а в середине всего этого вертелся зеленый вихрь, из которого сверкали молнии. В какой именно части Дворца это было - он не понял, но гле-то там прямо перед ним была винтовая лестница, которая когда-то вела в Главный чертог.