Ветлужская Правда

С лавки, расположенной около дальней стены, взметнулись несколько хрупких фигур, одна из них тут же выступила вперед, и мягкий голос с укоризной прервал несправедливо устроенный разнос.

– Ужель виновны мы в том, что нас сюда выгнали, дядя Слава? Да и нет тревоги в веси: булгарские вои уже давненько ушли, одни лишь купеческие людишки остались. – Радка поправила выбившуюся из-под платка прядь волос и продолжила свой отчет: – Кроме Дмитра, раненых у нас нет, одни синяки, шишки, да этот… потравленный. Вот с ним морока была… Ну да ничего, справляемся, вот только он постоянно засыпает, так что приходится его каждый раз тормошить, чтобы он утробу свою изверг после нашего питья.

– А почему выгнали?

– Так знахарка там колдует!

– Колдует? И травяным настоем вокруг брызгает? Ладно, Юбер Чабъя такого попусту делать не будет, народная гомеопатия в действии… Тогда поспешаем не торопясь! – Вячеслав сбросил седельные сумки на пол и неожиданно встрепенулся: – А с Дмитром что? В сознании?

– Не… Как очи смежил после удара по темечку, так и не раскрывает их.

– Очи, говоришь, не веки… Поэтично. А если ближе к делу?

– Рану промыли, заштопали, но его самого переносить не стали, дабы побитую голову не тревожить. Мыслю, что у него… э-э-э… сотрясение, а уж остальное в руках Господа и будет ясно, как только он очнется. Девок я с ним оставила, позаботятся об остальном…

– Сказала бы воям, чтобы носилки соорудили!

– Вряд ли они на девчачьи слова обратят свой слух…

Вячеслав на миг задумался, прекратив распаковывать в предбаннике берестяные коробки со связками трав, но решительно мотнул головой:

– Да нет, тебя послушали бы! После того как ты им себя в деле показала, они почти ко всем вам с вежеством относятся и даже сестричками величают. Только потом почему-то многозначительно помалкивают… Слово «милосердие» выучить не могут?

– Скорее слово «смерть» всуе не поминают… – смутилась Радка и стала неловко оправдываться: – Это потому, что наша участь отгонять ее от них после боя… да и во время его тоже. Тимка постарался! Наплел Сваре с три короба, и теперь мы с подругами для воев как бы под покровительством рожаниц, делаем почти то же самое, что и они…

– Ах вот оно что!.. – хохотнул Вячеслав, продолжая рыться в своих коробках. – Путаете покутные нити или распутываете? А сама ты кем себя считаешь? Долей или Недолей? Жизнью или Смертью?

– То одной, то другой… – язвительно ответила самопровозглашенная богиня в сером девичьем платье и украдкой от лекаря показала ему язык, явно сердясь за такое сравнение. – Кому-то распутываю, а кому-то и путаю напрочь, дабы смертушка его не узрела.

– Да, Тимка та еще оторва! Чтобы к тебе уважения добавить, мог и такую аналогию с рожаницами провести… Представляю себе, как он это для ратников вывел! Женщины дают нам жизнь, а особо одаренные вольны ею играться, потому что своими знаниями способны вновь связать узелок у внезапно оборвавшейся нити. Только Смерть одна, а вас много, и вы все ее сестры, стоящие рядом у ткацкого станка и не дающие ей портить полотно уходом за грань самых храбрых и могучих! Жизненные силы в самом естественном их женском воплощении, плетущие узор нашей судьбы! Сестры самой Смерти! Красиво… Смертельно красиво! Эх… – Вячеслав неожиданно замер над одним из коробов и тихо ругнулся: – Ну Микулка! Ну олух! Говорил же, класть с другой полки! Ладно, я сам виноват!

– Сгонять в дом деда Любима? – тут же нашлась Радка.

– Вам другие дела найдутся! Вот вы… сестрички! – Вячеслав многозначительно выделил последнее слово, заставив даже в полумраке предбанника побледнеть Радкиных подружек. – Одна пулей за молоком, пару крынок захвати. Уже принесла? Тогда за яйцами, будешь отделять белок, а вторая… ты за Микулкой, а потом подружке помоги! Быстро! Ты же, Радка, пока мне о больном поведай!

– Лишь теплой водой поили и заставляли тошниться, – поморщилась та, выслушав мерзкий скрип хлопнувшей за девчатами двери. – А до этого толченым костным углем накормили, как смогли.

– Воду подсолили, чтобы кишечник запереть?

– Нет, не догадались…

– Может быть, и хорошо… Кто знает, как соль может с ядом взаимодействовать. Симптомы?

– Слюна обильно текла, а еще он жалился на привкус во рту и жжение в глотке.

– Рвотные массы?

– Э-э-э… что-то беловатое, иной раз кровь. Но очень плохо утроба из него порчу отпускает, никак у нас не получается ему как следует кишки промыть. А еще у него боли в животе, ну… колики! А сам он сильно слаб, все время потеет, и этот… пульс едва бьется.

– Молодец, запомнила! При сильных болях опий дадим, а вот как лечить… Что он до этого употреблял внутрь, кроме вина булгарского?

– Не ведаем. Трудно его разговорить, на язык слишком тяжел.

– Ладно, тогда будем стандартными средствами… Жалко, что чая нет!

– А что это за снадобье?

– Растение, из которого готовят исконный русский напиток! А встречается оно… сейчас только в Китае, наверное, – вновь хохотнул Вячеслав. – В его листьях содержится танин, под воздействием которого многие яды выпадают в осадок. Но мы его заменим другими обволакивающими средствами… тем же взбитым белком!