Ветлужцы

Ждать атаки пришлось недолго. К сооруженному посреди степи укреплению, состоящему из двух рядов телег по кругу с оставленными узкими проходами между ними, полусотня кипчаков подступила со свистом и гортанными выкриками. Поток стрел беспрерывно защелкал по поднятым щитам удмуртов, но те даже не шелохнулись и продолжали стоять в две шеренги, не делая никаких ответных движений. Лишь когда около полутора десятков половцев опасно сблизились с ветлужцами, чтобы попытаться закидать их короткими копьями, те резко изменили свое поведение. Воспользовавшись тем, что приблизившиеся степняки немного прикрыли их от прямых выстрелов своих сородичей, половина удмуртов резко выдвинулась между щитами и выпустила стрелы в беззащитных четвероногих существ, несущих на себе смертоносных всадников.

Четыре передние лошади с подсеченными ногами тут же рухнули, образовав завал на пути остальных животных, но стоило тем разойтись в стороны, повинуясь врожденному инстинкту и железным удилам, как новый залп накрыл их открывшиеся для обстрела тела. Широкие срезни полосовали бока животных, заставляя их сбиваться со стремительного галопа, падать или уходить в сторону, налетая массивными тушами на соседей. Это привело к тому, что еще трое оглушенных всадников вылетели из седел и покатились по траве, разбрасывая в стороны щиты и приготовленные для удара копья, почти не пытаясь после падения уйти из-под копыт настигающих их коней.

— По лошадям зачем бить?! Изверги! — пронесся над полем яростный крик Твердяты, тут же заглушенный смачным ругательством Трофима. Конная полусотня воронежцев стояла чуть в стороне и сзади сооруженных укреплений, выставив на своих флангах дозоры и наблюдая, как небольшая группа половцев накатывается на прикрытых телегами пешцев. Примкнувший к ним ветлужский воевода оставил на возвышении удмуртов под присмотром своих десятников, резонно предполагая, что на первоначальном этапе его присутствие в рядах беловежцев необходимо, иначе никакой согласованности в действиях не будет.

— Это был мой приказ! — еще раз сердито выкрикнул Трофим в сторону воронежского воеводы. — Нам сейчас не трупы половецкие плодить надобно, а отбить первый натиск! Не забудь, нам еще с ними надо попробовать договориться! Ты лучше смотри, что лошади первой волны вовсе не выезжены. Вон как шарахаются, да и сами половцы их не жалеют! То ли совсем уных[145] пустили вперед, то ли дали им дохлых кляч, которых не обидно потерять!

Между тем вынесшаяся на последнюю черту восьмерка половцев получила последний залп в упор, потеряв еще двоих, но не дрогнула и с разгону бросила копья в сторону скрывшихся за щитами ветлужцев. Резко осадив разгоряченных коней, покрытых струйками крови из хлещущих ран, двое степняков в последний момент встали на седла и как грациозные кошки перепрыгнули с них на телеги, перемахнув сразу во второй ряд. Остальные же, придержав лошадей, вклинились в узкие проходы, пытаясь расширить их бьющимися от боли животными и добраться по извилистым ходам до удмуртов. Тут же все оставшиеся в отдалении половцы пришли в движение и, сверкнув на солнце нечастыми железными кольчугами, стали набирать скорость, опуская перед собой длинные копья, раскручивая арканы и несясь лавой на заграждения ветлужцев.

— А вот теперь и наш черед!

Вонзив шпоры в бока лошади, Твердята дал отмашку и вырвался вперед. Его полусотня с гиканьем тронулась следом, погоняя лошадей и постепенно наращивая разгон. Направление удара было выбрано так, чтобы зайти в правый фланг разгоняющихся кипчаков и нагнать их около рубежа обороны пешцев, где в этот момент как раз заканчивалось противостояние с первыми атакующими половцами. Степняков, преодолевших тележное заграждение, встретил не ряд щитов, ощетинившийся топорами и саблями, и не попытки отдельных ратников навязать им бой один на один, чтобы выбить за предела круга. Их встретило слитное отступление ветлужцев, оставивших перед собой небольшой клочок открытого пространства, на который и выскочил противник. После этого первый ряд защитников встал на колено, а второй почти в упор пригвоздил брошенными сулицами половцев к земле. И даже те из кипчаков, кто не успел пробраться к ветлужцам и занимался разбором укрепления, получили свою долю острого железа. Из всех нападавших выжило лишь трое или четверо, да и те в основном упали еще перед заграждениями. Им, убегающим и отползающим в степь, даже не стали посылать в спину оперенных подарков. Ветлужцы судорожно собирали сулицы, выводили бьющихся лошадей наружу и набрасывали трупы половцев на телеги, пытаясь до приближения второй волны восстановить свой боезапас и очистить место для стрельбы.