Ветлужцы

— А что потом с тобой стало?

— Много чего, ушел я после всех мытарств послушником в Печерскую обитель под Киевом. Однако… душно мне там было, игуменом у нас Феодосий был, греческих порядков нахватавшийся. Отрекся он от всего земного и других к тому принуждал, считал, что лишь такие спасутся… Понимаешь, чадо, христианство всегда воспринималось мной как радостная весть. Евангелие есть гимн жизни, вера в перерождение человека к лучшему, в спасение грешника. Христос учил нас, что мы являемся сынами и дочерьми Господа Бога нашего, и молитва, что он нам дал, зовется «Отче наш». А Феодосий положил в основу всего страх Божий! И спасение человека, по его словам, лишь через страх этот произойти может. Мол, Господь кару насылает на нас, дабы очистить от скверны и избавить от грехов… А сами десятину себе от княжеских доходов вытребовали, городки и села в их владении, в митрополичьей епархии сами чинят суд и управу, собирают налоги с помощью своих же тиунов и десятинников…

— И что, Феодосий тоже таким был?

— Как ни странно, он один из немногих, кто был другим. Обличал иноков за леность, невоздержание. Ругал их за ропот на то, что на монастырские средства содержатся странники и нищие. А сам при этом питался сухим хлебом, водой да вареной зеленью без масла! Помощь страждущим — богоугодное дело, как можно роптать на нее? Эх… Он еще называл их блаженным стадом чернецов, что на всю Русь сияют! А им и пшеница с медом за ядь[92] не казалась. Возами в монастырь сыр, сочиво и рыбу свозили! А кто-то даже великое богатство в келье держал, но убогому ни куска хлеба не подал, наплевав на уставы Феодосия… Может, насмотрелись, как один из черноризцев на церковную потребу все истратил и обнищал вельми? Так вот, после этого он стал никому не нужен. Как заболел, так братия к нему лишь на восьмой день пожаловала, дабы за леность попенять… Попеняла так, что на третий день он совсем зачах! Были и другие: один инок искусно образа расписывал да продавал их на киевском торгу, а большую часть дохода с этого дела на обрамление церковных икон и в милостыню нищим тратил. Так нашлись среди братии такие, что заказы на его труды принимали, а монеты без зазрения себе присваивали! Сами служители церкви не желают избавляться от грехов своих — как же они могут исправить других?

— Так, может, Феодосий их как раз перевоспитывал, а?

— Может, и так… Однако ворчу я по-стариковски на него не за это. Постом и молитвами лишь свою сущность исправить можно, но не других! Спасутся именно те, кто делами скверну из нас изымет! Кто дух свой, сострадая ближнему, над желаниями тела поставит! А те, кто вериги на тело надевает, но мимо страждущего проходит, лишь сожаления достойны! А уж то, что грызня идет меж нашими князьями, епископами и Царьградом, так по мне это яйца выеденного не стоит. То, что базилевс почитает себя владыкой над землями нашими, а князя киевского кличет стольником… И что назначает митрополитами греков, а те переписывают к своей выгоде историю нашу и свои догматы насаждают, еще не означает, что наши патриархи и святые милее нам будут. Еще Христос говорил своим ученикам, что после него «придут к пастве волки в овечьих шкурах». Так что и те волки, и другие, каждый лишь о своей выгоде печется… Не нужны нам такие поводыри!

— Ты про священников, дед Радимир? А как же без них?

— Ох, никак, чадо, в этом-то и дело! Господь избрал апостолов своих, дав им власть отпускать грехи и вершить таинства не силой своей, но благодатью Святого Духа. А благодать сия уже передавалась от апостолов к епископам, а от тех к священникам в таинстве рукоположения. Как по-другому получить ее? Какой архиерей храм наш будущий освятит или хотя бы антиминс для него, если мы в схизму ударимся и священников отринем? А ведь до освящения церкви надо еще чин на основание храма исполнить, на поставление креста, на благословление колокола. Как без них? И ладно бы одного меня с такими мыслями в еретики записали, но ведь между мирянами раздор пойти может… Вот и получается, что с ними тяжко, но и без них тошно.

— А как же быть?

— Своего священника нам надо, а не назначенного. Придется на поклон в ростовскую или черниговскую епархию идти, чтобы ставленую грамоту[93] получить. А там на новгородское вече ссылаться, где народ вместе с князем издавна епископа себе выбирали… Миряне меня на путь сей многотрудный толкают, однако в священники могут посвятить только диакона, а короткий срок пребывания в сем чине возможен лишь при благословении архиерея…

— Это тот же епископ, да? А он может не согласиться?

— Все может быть, однако можно сослаться, что другого священника языческая часть общины может и не принять. А просвещение окрестных народов для архиерея на одном из главных мест стоит. Но даже если расположение ко мне он иметь будет, то все одно бесчисленные трудности ждут меня на этом пути. По Студийскому уставу, что Феодосий на Руси ввел, много книг для богослужения требуется, а уж знать сколько всего надо! Хотя для начала достаточно будет иметь Евангелие и Псалтирь.