Вето на девочку

– Не могу. Спой колыбельную, – дурачится Настя, ерзая. А я уже не выдерживаю. Боксеры и так уже давно тесные. Еще немного и переверну девчонку на спину. Но нельзя. И так для первого дня много.

Ног касается что-то мягкое. Вздрагиваю от неожиданности.

– Это Жужа, – посмеивается Настя.

Напрягаю правую толчковую, собираясь придать собаке ускорение, но Настя словно считывает мои мысли и невинно стукает пяткой по голени.

– Пусть лежит, не сгоняй ее, – просит жарким шепотом. – Я разрешаю. И Жужа уже привыкла.

Вот только Жужи мне сейчас и не хватало!

Но раз Настя просит, пнуть уже не получится.

– Жужелица, – шиплю глухо. – Где у собаки место? А ну живо к себе…

– Сашечка, – расстроено тянет Настя. – Я же просила…

– Ты просила не толкать, – объясняю поспешно и добавляю в голос немного строгости. – Настя, давай договоримся сразу. Наша постель – это только наша постель. Тут спим только мы. А дети, собаки, коты и прочие кролики идут в свои кровати. Хорошо?

– Саша, ой не могу, – весело хихикает Настя. Приподнявшись на моей груди, даже пытается прикрыть рот ладошкой. – Я представила сразу широкую такую кровать. На ней кучу детей, лабрадоров, ротвейлеров и хаски…

– Камышового кота забыла, – усмехаюсь я. И неожиданно понимаю одну простую вещь. С Настей мне не будет скучно никогда. – Жужелица, я кому сказал? – строго обращаюсь к собаке.

– Она тебя не должна слушать, – самодовольно фыркает Настя и даже пытается свалиться с меня.

– Не пущу, – чуть сильнее сдавливаю булку.

– Хочу отнести Жужу на место, – брыкается Настя.

– Пусть уже лежит здесь, – вздыхаю я, сдаваясь. Не хочу отпускать Настю. Ни на минуту.

– И все тридцать три ротвейлера? – смеясь, уточняет Настя.

– Нет, – категорически мотаю головой. – Только наши дети…

– А сколько их будет?

– Сколько захочешь, – выдыхаю я, решительно переворачивая Настю на спину. Нависаю сверху. В ногах испуганно тявкает Жужелица и спрыгивает с постели.

– Вот и славно, – рычу хрипло. И аккуратно войдя внутрь, начинаю лениво двигаться. Настя, подстраиваясь под мой темп, выгибается навстречу.

– Девочка моя, – шепчу ускоряясь.

И упав в изнеможении рядом, вздрагиваю от негромкого стука.

– Кто это? – в ужасе шепчет Настя. – Кто мог сюда войти?

– Погоди, – прижимаю палец к губам.

Второй этаж – личные апартаменты. Тут даже прислуга просто так не имеет права появляться.

– Макарова, – слышится из-за двери голос моей дочери. – Открой мне, пожалуйста. Поговорить надо!

– Молчи, – шепчу еле слышно. И мысленно хвалю себя за находчивость. Войдя к Насте, я запер дверь на замок.

– Жужа! Жужа! – тут же меняет тактику моя эгоистичная дочь. – Разбуди Настю. Разбуди!

Собака подскакивает на месте, но ее тут же ловит Настя.

– Молчать, – шипит строго. И добавляет, поглаживая мягкую шерстку: – Хорошая собака. Хорошая.

Не выпуская Жужелицу из рук, ложится обратно в постель. И в ужасе смотрит на меня. Даже без слов все понятно.

Как быть с Катей? Остается только сразу объявить о нас с Настей. Но, честно говоря, меня эта идея не радует. Проще отправить дорогую дочь к матери. Но и Ритке сейчас не до нее.

– Она ушла? – тихо спрашивает меня Настя.

– Не надейся. Это быстро не закончится…

Но самое печальное, я оставил телефон у себя в спальне. И теперь как дурак оказался в ловушке. Даже позвать охрану не могу.

– Сейчас она уйдет к себе, и ты проскочишь, – шепчет Настена, прижавшись ко мне.

– Да плевать! Спим до утра, – заявляю, укладываясь на подушки. – Буду я еще тут в прятки играть. Утром разберемся.

Но за дверью раздаются еще какие-то голоса. Видимо, Катя разбудила и прислугу.

– Пойду к себе, – решаю, когда галдеж в коридоре стихает.

И вернувшись к себе, со всей злости бью по боксерской груше, болтающейся в углу.

Ситуация безвыходная, твою ж мать! И объявлять о наших с Настей отношениях еще рано. И Катю особо никуда не денешь. Новая квартира не даст стопроцентных гарантий. А значит, нужно придумать какой-нибудь другой финт. Стажировка. Поездка. Любой кипиш. Только бы подальше от дома.

28. Буду тебя удивлять!

Александр

Следующая неделя проходит как в аду. Я так и не смог выяснить, что заставило Катерину вернуться с половины пути. Следующим утром за завтраком моя дочь наврала с три короба и попросила Настю помочь подготовиться к коллоквиуму. А я не нашел ничего лучше, как запереться в кабинете и поработать.

А потом как нельзя кстати пришлась поездка в Питер. И безумная ночь в «Красной стреле», где мы с Настей в люксе на широкой кровати любили друг друга до рассвета. Да и сами переговоры прошли удачно. Градов согласился на все наши условия. Поздно вечером, не таясь, мы гуляли с Настей в обнимку по Невскому, а потом опять занимались любовью под стук колес.

С вокзала я везу девчонку в Плотников, ставший нашим секретным гнездом. А когда следующим днем возвращаемся в Марьинку и встречаемся с Катей за обедом, она испепеляет Настю негодующим взглядом.

– Где ты была, Макарова? – цедит недовольно. – Я тебе звоню-звоню. Меня на коллоквиуме завалили. И никто не помог! Прикинь…