Вето на девочку

– Да не вопрос, систер, – вздыхает брат. – Сейчас встречу у калитки. Подгребай туда. Мы еще не отъехали. Тоня решила рассмотреть соседний дом.

Прижав Жужу к груди, со всех ног несусь к выходу. Нужно спешить, пока Димиров не хватился. Уехать. И никогда больше не знать этого человека.

В распахнутом черном пальто брат стоит прямо у калитки. Сил хватает только выйти и уткнуться в широкую грудь.

Тяжелая рука Ильи неуверенно ложится мне на затылок. Прижимает к себе.

– Да что случилось-то? – бормочет он.

– Увези меня отсюда. Пожалуйста! – умоляю, вытирая слезы.

– Пойдем, – безропотно соглашается Илья. И обняв меня за плечи, словно больную ведет к машине.

Открыв дверцу, помогает сесть.

– Что случилось? – охает с переднего сиденья Тоня. И тут же велит непререкаемым тоном: – Погоди, Илья. Я пересяду к Насте.

– Некогда, Тонь, – мрачно отрезает брат, кивая в зеркало заднего вида. – Наверное, по твою душу, Насть? – усмехается, агрессивно перестраиваясь в левый ряд. – Да пошли вы все, – отмахивается от сигналящих машин.

Оглянувшись назад, замечаю выбежавшего следом Сашиного охранника.

«Да пошли вы все», – мысленно повторяю за братом.

– Все обойдется, – перегнувшись с переднего сиденья, сжимает мою ладошку Тонечка. – Мы рядом. Семья с тобой.

– Спасибо, – киваю, как китайских болванчик. И проваливаюсь в спасительную темноту.

Глава 39

– Твои мальчики совсем оборзели, папа! – ворвавшись в кабинет, возвращает меня из раздумий Катерина.

Ее привозят ко мне сонную и непричесанную. Такое впечатление, что пацаны просто сдернули ее с кровати и впихнули в пуховик. Мятые джинсы и свитер завершают бомжеватый образ. Но мне сейчас нет никакого дела до Катиных шмоток или внешнего вида.

– Сядь и заткнись, – обрываю на полуслове. Катя смотрит на меня ошарашенно. Даже рот закрыть забывает. Еще минута и она начинает лебезить. Рассказывает, как любит меня и ненавидит Настю. И это Макарова во всем виновата. А потом притворно клонится на бок.

– На, попей воды, – протягиваю стакан. Давлю взглядом. Меня трудно разжалобить. Тем более притворными методами. – Ты хоть понимаешь, во что вляпалась? – смотрю строго.

– Да причем тут я! Это все Настька твоя! – истошно вопит она. – Нашел кому доверять!

– Угомонись, – рыкаю, еле сдерживаясь. Нервы ни к черту из-за бессонной ночи. Уснуть удалось только утром, а потом Настя, маленький ласкучий котенок, разбудила меня. Какой уже сон, когда к груди прижимается любимая?

– Папа, я ни в чем не виновата, – ноет Катерина. – Это твоя сучка меня оклеветала…

Сжимаю руки в кулаки. Иначе ударю и выгоню на фиг.

– Ну конечно, это Настя трахалась с Масловским в Плотниковом переулке, – говорю жестко, не подбираю слова. – Это она вступила в банду и шантажировала людей. Договор, который ты поперла из Настиного телефона – это фигня, моя дорогая. Скажи спасибо, что я успел вмешаться. Ведется следствие. На тебя уже пять томов компромата. Еще насобирают и закроют. Поэтому единственное, что я могу для тебя сделать, это отправить куда подальше.

– Куда например? – с вызовом смотрит на меня дочка. Всем своим видом показывая, что не верит ни одному моему слову.

– Дубайск, Израиловка, Турция, – замечаю устало. На автомате смотрю на часы. Половина первого. Скоро все закончится. Почти сутки я и мои безопасники стоим на ушах. Сначала удается вычислить Масловского и его банду, а потом с изумлением узнать о причастности Катерины. Словно под дых получаю, когда ребятишки в погонах намекают на уголовное дело. И Кате в нем отведена особая роль. Любовница главаря. Именно с ее телефона отправлялись сообщения жертвам.

«Ну что за идиотка!» – обреченно тру лоб. И даже не понимаю, что предпринять. Ума хватает порешать текущие вопросы. Отсрочить обыск в Плотниковом и, соответственно, арест двух активных участников банды. На Масловского мне плевать.

«Сейчас главное вывезти Катьку!» – думаю я в отчаянии. Оправить куда подальше. А тут адвокаты закроют вопрос.

«Стыдобище-то какое, господи!» – хожу из угла в угол. И как затравленный пес, не могу подойти к Насте. Понятия не имею, как рассказать о навалившейся беде. А когда моя любимая сама уходит на встречу с родственниками, выдыхаю с облегчением. И очень надеюсь порешать все вопросы до Настиного возвращения.

– Я выбираю Дубай, – деловито заявляет Катерина. И меня передергивает.

– Нет, моя дорогая, тебя никто не спрашивает. Ты вылетаешь первым же рейсом. Иначе тебя закроют. Это понятно?

Вглядываюсь, не скрывая эмоций в совершенно спокойное лицо. Я тут из штанов выпрыгиваю. А Катерина Александровна просто уверена в своей непогрешимости.

– Папа, клянусь, я ничего не знаю. Это Антон все. Мы с ним дружили. Но я не знала, чем он занимается…

– Ну да, конечно, – усмехаюсь горько. – По данным следствия, ты присутствовала на всех сборищах банды. Отправляла сообщения жертвам. Я не прошу тебя покаяться. Ты на это не способна. Я хочу лишь одного. Просто исчезни из страны.

«И из моей жизни», – добавляю мысленно.

– Собирайся. Сейчас тебя отвезут в аэропорт. Самый первый рейс на Стамбул.