Вето на девочку

– Что значит выкрал? Жужелица – член нашей семьи, – заявляю возмущенно и выдыхаю спокойно. – Облокотись на меня и ложись, – обнимаю любимую. Устраиваю ее у себя на груди. – Сейчас выясним, в какую больницу нам ехать, – замечаю ворчливо. И неожиданно чувствую, как под дых бьет самое настоящее счастье. Такой удар по грудине с разворота.

Настя моя рядом. И ребенок наш. С ума свихнуться от счастья!

– Серый, – снова звоню Гофману. – Мне нужен Глеб Петров. Хочу с ним по поводу жены проконсультироваться…

– Так это ты выкрал девицу из клиники? Ой, молоток! Уважаю!

– Сережа, – рычу предупреждающе.

– Моя охрана тебя сразу срисовала. Но парни решили не вмешиваться. Думали, рейдерский захват. А ты девицу умыкнул из-под капельницы. Ой не могу. Надо проржаться…

– Серый, мне нужен Глеб. Речь идет о моей жене и нашем ребенке. Мне ее в нормальную клинику перевести надо.

– Так ты женат на Макаровской куколке? Знал бы, скидку бы сделал!

– Просто позвони Глебу и договорись. А мы через полчаса приедем.

– Да не вопрос, брателло, – хмыкает в трубку Серый.

– Уезжать надо, Александр Георгиевич, – тянет из-за руля Олежка.

– Потихоньку перестраивайся и езжай в правом ряду. Самый ценный груз везешь, – велю я. И повернувшись к окну, вижу, как к тачке деловито спешат двое охранников. – Эти точно догонять не будут, – морщусь презрительно.

Зарывшись носом в мягкие волосы, прижимаю Настю к себе.

– Все будет хорошо, малыш, – шепчу хрипло и сам толком не понимаю, кого именно уговариваю. Ее или себя.

В кармане брюк голосит сотовый. Выуживаю его, изловчившись.

– Да, Гера, – ухаю в трубку. Собираюсь добавить, чтобы сегодня не ждал.

– Саня, а что у нас происходит? – холодно интересуется Лиманский. – Какая-то девица лежит на диване в переговорной. А внизу здание штурмуют ее возмущенные родственники. Еще грозятся вызвать полицию. Ты в курсе?

– Отпускай, – велю великодушно.

– Что там у тебя происходит, Димир? Ты совсем охренел? Уже заложников брать начал? – рычит мой компаньон. – И почему я должен это расхлебывать? Вот сам приезжай…

– Гера, я тут Настю в больницу везу. Будь другом, поторопись. Пока мои новые родственники не разнесли наш офис по кирпичику.

– Что ты творишь? – в ужасе шепчет Настя. – Что творишь? – смотрит на меня с укоризной и любовью. – Папа не простит. Братья тоже.

– Я помирюсь с ними. Обещаю, – нежно заверяю любимую. – Главное, мы вместе. А остальное – я порешаю.

Глава 44

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает мама, усаживаясь в кресло напротив. Оглядывает палату-люкс, заставленную букетами роз. Наверняка Димиров заключил контракт со всеми цветочными бутиками Москвы. Цветы приносят каждый день. В корзинках, букетах и шляпных коробках.

– Все хорошо, – улыбаюсь я, безотчетно зарываясь пальцами в Жужину шерстку. Моя преданная собака лежит у меня на кровати. И притворяется спящей.

– Слава богу. Испугала ты нас, Настя, – цедит мама. В каждом слове я слышу упрек.

«Как ты могла так поступить?»

Улыбаюсь невольно. Мой любимый боролся за меня как лев. Сразу бросился на поиски. Взял в осаду папину клинику. И когда ничего не получилось, нашел обходные пути. Кто ему открыл служебный ход, до сих пор неизвестно. Папа провел расследование. Но так ничего и не выяснил. Поэтому пошел на крайние меры. Уволил всю службу безопасности и кое-кого из персонала.

Рядом на постели шевелится Жужа. Приподнимает голову, смотрит на меня внимательно.

– Спи уже, – тереблю за ушко. Собака подлезает ближе. Так, чтобы моя рука лежала точно на ее голове.

Саша и Жужелицу нашу умудрился отобрать у Яны. А Тоню по его приказу заперли в кабинете. Наверное, когда-нибудь потом мы все вместе посмеемся над событиями прошлого месяца. Но пока мои родственники обходятся лишь короткими визитами и скупыми вопросами о моем здоровье.

Кстати, мой айфон тоже неведомым образом очутился у меня в палате. А потом доктору передали и историю болезни. Муж обвел моих родственников вокруг пальца. Но как по мне, Саша боролся за нас с малышом.

За окном по голубому небу плывут облака. Ветки деревьев машут в окно чуть распустившимися листочками.

– Когда тебя выписывают? – после короткой паузы интересуется мама.

– Завтра, наверное, – отвечаю беспечно.

Разговор особо не клеится. Родители обижаются. Общение идет со скрипом, но все-таки идет. Каждый старается держаться в рамочках. Никто не выясняет отношения.

Худой мир лучше доброй ссоры.

– Как ваша клиника? – спрашиваю из вежливости.

– Все хорошо, – кивает мама. – Отец доволен. Набрали новый персонал. Даже хорошо, что твой… Димиров проскакал как всадник Апокалипсиса. Мы хоть сразу все слабые стороны выявили.

– Я ему передам, – замечаю шутливо.

– Пожалуй, не надо, – добродушно отмахивается мама и роняет с горечью: – Конечно, мы тебе желаем счастливой жизни…

– Я и так счастлива, – мотаю головой и добавляю совершенно искренне: – Саша идеальный… И я люблю его.

– Старый он для тебя, – мягко парирует мама.

– У вас с отцом больше разница, – отвечаю я.

– Что уж теперь! – вздыхает она, поднимаясь с места. Поправляет короткую стрижку, сделавшую ее лет на десять моложе.