Вето на любовь

— Я вам дам совет: идите домой. Прошу, не отвлекайте ни меня от работы, ни себя.

— Вы же живой человек. Вы должны понять… Я же не прошу его отпустить. Или дать поблажку. Просто увидеть. То, что разрешено. То, что доступно. То, что другие делают, — пытаюсь заглянуть тому в лицо.

— Девушка, — раздраженно. — Не воспитывайте меня здесь.

— Да боже упаси… — отдернулась, отвернулась я в сторону.

— Идите. Идите с Богом. Не раздражайте ни меня, не нервируйте — себя. Идите.

Подчинилась. Покорно встала — и шаги на выход.

Но вот еще миг — и замерла у двери. Вдох-выдох — резвый разворот, отчего даже оторопел мужчина, вытянулся на стуле во весь рост.

Движение к нему — и, заливаясь уже градом слез, давясь горькими, надрывными рыданиями, кинулась в ноги:

— Прошу, пожалуйста, пустите меня к нему! Мне очень нужно! — сложила руки у груди в молитве.

Округлились очи у того. Отдернулся в ужасе.

— А хотите, вот, — осмеливаюсь вытащить из сумки бутылку.

Вмиг слетел с места тот. Ко мне — и схватил за плечи, силой поднял с пола.

— Пожалуйста! Все, что угодно, только пустите! — отчаянно визжу я, уже не соображая, что происходит.

— Ты че творишь, ДУРА?! — дико затряс меня, пытаясь привести в себя. В этот миг, казалось, мне сам Рогожин вопил в лицо. — Ты за решетку захотела?! Следом за ним?! Совсем кукушкой тронулась?!

— Молю! Я Вас очень прошу! Пустите!

— Да, б***ь, иди ты куда хочешь! — бешено рявкнул, оттолкнул меня от себя в сторону — упала я на софу.

Резво к столу, достал какие-то бумаги:

— Вали к нему! Да ради Бога! Только не надо мне тут цирк устраивать!

Молчу, ошарашенная. Боюсь издать лишний звук, дабы не спугнуть призрачное счастье.

— На, б***ь, идиотка! — швырнул мне в лицо бумажку. — Только толку от всего этого?! — бешено. — Ему столько светит, что можно сразу на нем крест ставить! ВАЛИ ДАВАЙ, отсюда! — рявкнул, вовсе уже слетая с катушек. — Пока я не передумал! — чуть сдержаннее. Захлебываясь, глотая слова, звуки. — Устроила мне тут!.. Не хватало еще беременных неадекваток!

Покорно забрала, сжала врученное — и мигом на улицу. До ближайшего газона — и села на бордюр. Завыла, дико заревела я на всю глотку, вконец сгорая от стыда и жути. Осознания того, как низко уже пала. И что еще предстоит пережить.

И врет же? Врет? Не может же так быть? Чтоб навсегда? Что б все… и не дождаться?!!

— Чего ты тут ноешь?! — внезапно бешенным криком.

Взгляд через пелену слез в сторону здания — и в ужасе срываюсь я на ноги. Пытаюсь сбежать, прежде чем не передумал, не догнал и не отобрал Он свое разрешение.

А может, и не он это вовсе, но уже сама не своя. Я — за гранью.

Ухватил, сжал в своих объятиях.

— Успокойся! — приказом мужской голос.

— Пожалуйста, не надо! Пожалуйста, не отбирайте!

— Да всё хорошо! Всё нормально! Просто успокойся.

— А что с ней? — слышу уже другой голос.

— Просто истерика. Серег, лучше воды принеси.

— Какую? С газом, без?

— Да любую! — бешено. И снова попытка заглянуть мне в глаза. — Вы что творите, девушка?! Вы хотите ребенка потерять?! И меня потом ко всему этому приплести?! Успокойтесь! Прошу! Никуда он не денется! Сейчас придете в себя — и я вас сам отвезу. Запишемся. А то будете там еще в очереди стоять, пухнуть. Так и вправду, не то что ребенок, но и сами… Успокойтесь, прошу.

— Вода.

— Вот, выпейте.

Подчиняюсь. Короткими глотками, едва не захлебываясь.

— Всё нормально. Бывает. Справитесь. Главное, что живой, здоровый. А остальное — уж как есть.

* * *

И вправду, всё исполнил: посадил к себе в машину (и пусть было страшно до безумия, но была смирной и старалась больше не бесить ни взглядом, ни ревом), да отвез на какое-то "КПП". В окошко — и сам лично записал меня с моих же слов, не требуя даже документов.

— Только на свиданку-то документы уже захвати, — вперил в меня взор.

Виновато опускаю голову:

— Говорю же, ограбили. Все забрали. И документы тоже.

— Заявление писала?

— Нет, — едва слышно.

Захохотал болезненно:

— Обалдеть! Как что действительно надо — так и пальцем не пошевелила, а как глупости — так вперед.

Скривился. Шумный вздох.

— Горе ты луковое, — внезапно продолжил, но как-то уже более тихо, сдержано. — Откуда ты взялось на мою голову?

— Да запомнил я ее, — неожиданно вклинился молодой человек (явный товарищ этого следователя). — Та еще… распрекрасная девица.

Хмыкнул мой сопровождающий, но не прокомментировал:

— Но ты там… с ней помягче. Она это, беременна. Какой срок? — кивнул вдруг на меня.

— А? — в испуге уставилась я на него.

— Срок какой, говорю.

Опешила. Как бы не завраться. Когда там мы ночевали вместе?

— Около месяца. Недели три-четыре.

И понимаю, что как-то уж слишком мало, чтобы точно знать о своем положении. Обмерла в страхе: искренне надеюсь, что они не профессионалы в этом деле, и не вскроют ложь.

— Че, и сама не знаешь? — вмиг хохотом среагировал на мое замешательство тот, что был здесь "местный".

— Да я… — хриплым голосом, давясь уже кошмаром. — Просто… всё так перемешалось. Я…