Веточка

- А что теперь? - Сатора оторвал взгляд от бумаг. - Ничего теперь. Насколько мне известно, выявлено около пятидесяти детишек с такими звеньями, я думаю, что это еще не все. Живут они, как сообщалось, нормально, в среднем даже более здоровы, чем прочие, хотя тут определенно сказать трудно - слишком мала выборка, но, во всяком случае, ни о каких аномалиях я не слышал. То же самое касается и интеллектуального и физического развития. А кроме того, такие же в принципе звенья есть у всех нас, только на более ранних уровнях структуры. У Белки твоей, стало быть, два...

- У всех есть? И что это значит?

- Ну, насколько я могу судить, примерно следующее. Когда-то, точно сказать когда - трудно, такое же звено возникло у какого-то числа людей, по какой причине - опять же затрудняюсь сказать, а потом разошлось между всеми. И, как видишь, живем...

- Значит, у всех?.. - Мельгош помолчал, пытаясь уложить услышанное в голове. - Почему же до сих пор молчали об этом?

Сатора, вновь принявшийся за кофе, покосился на него.

- Бог с тобой, Марек, - сказал он, - это публиковалось где угодно. Скажи, это могло тебя просто мало интересовать.

В комнату просунулась голова Белки:

- Пап, ну скоро ты?

- Скоро, Белка, скоро, - ответил за Марка Сатора. - Потерпи. Ты цветок мне нарисовала?

- Нарисовала. Я там вам оставлю, ладно?

- Ладно. Я обязательно посмотрю. А теперь посиди еще немного.

Белкина голова исчезла.

"Так это был цветок", - совершенно неожиданно для самого себя подумал Мельгош, вспомнив, как рисовала Белка на дисплее. Слова Саторы о том, что "веточка" есть у всех, и, следовательно, все это в том или ином виде уже было, почему-то успокоили Марка.

- Слушай, Тим, - спросил он, - а вообще, в принципе можно как-то на расстоянии... ну, навести, что ли, такую мутацию? Что-то такое говорили.

- Говорили, - Сатора поставил на стол пустую чашку, с хрустом потянулся и зевнул. - Все твои ночные звонки... А насчет "возможно ли в принципе", то в принципе - возможно. Скажем так, каждая генная структура некий бугорок в информационном поле Вселенной, видимо, можно как-то нащупать его и изменить. В принципе, конечно. - Сатора встал и пружинисто прошелся по лаборатории, сплетя пальцы на затылке. - В этом вся прелесть этого оборота - "в принципе". Можно - принципиально - вообще создать новый информационный бугорок, тем более сейчас, когда нам известна такая штука, как Джей-канал. Ведь все мы, в сущности, примерно такого же сорта бугорки, стабилизированные Каналом... Понятно, что искусственное насыпание такого бугорка изнасиловало бы Канал и сожрало уйму энергии, с этим никто не спорит, но почему бы и нет, была бы подходящая лопатка для этого. У тебя нет? А то у нас таких любителей порассуждать "в принципе" поразвелось хоть пруд пруди, а лопаток нет... И потом, я предпочитаю естественный путь насыпания бугорков.

- Ты о чем?

- Ты что, не знаешь, откуда берутся дети?

- Ну, Тим, тебя понесло... - облегченно улыбнулся Марк. Беззаботность трепа Саторы передавалась и ему.

Когда они спускались с Белкой по лестнице, обернувшись, Марк перехватил озабоченный взгляд Саторы, брошенный в спину Белке. Однако маятник его состояния качнулся, и его уже ничто не могло двинуть назад. Навалившееся почти непреодолимое желание спать вместе с мыслью о том, что вот сейчас можно будет, вернувшись домой, вымыться под душем, лечь и выспаться, рождало предвкушение легкости, блаженной взвешенности.

Они шли через парк по влажной от недавнего дождя аллее. Белка бегала впереди от одного опавшего платанового листа к другому, и желто-оранжевый букет в ее руке все рос и рос.

Марком овладело туповатое безразличие. Ни одной мысли - кроме прийти и лечь - уже не умещалось в его голове и все прочие легко скользили мимо сознания, лишь слегка касаясь его. Он шел, с удовольствием глядя на все вокруг и ничего не замечая. У него не было ни сил, ни желания осмысливать сейчас что бы то ни было. Только один раз его кольнула тревожная мысль, и он, быстро обернувшись, огляделся, но кругом было пусто, лишь где-то вдалеке аллею перебежала поджарая собака.

"Глупо... - вяло подумал Марк. - Просто и глупо..."

- Пап, а пап, - к нему подбежала Белка. - Давай поиграем в листья.

- Листья?.. ("Листья, листья... - повторил он про себя, с трудом соображая, о чем говорит Белка. - А, ну да, листья".)

- Хорошо, - спорить с Белкой было бесполезно, да Мельгошу и не хотелось. ("Хорошо, хоть не небылицу сочинять, - подумал он, - а то бы я сейчас, пожалуй, насочинял...") Он помнил такое большое количество загадок и всего прочего, что выполнить Белкин заказ было нетрудно. Марк прочел первое, что пришло в голову:

Скок-поскок, лежит листок,

Край - над речкою мосток,

Спинка - бархат, брюшко - лед.

Что за листик, кто поймет?

- А-а, - закричала Белка, - хитренький. Ты уже загадывал это. Это про магнолию. Что-нибудь новенькое.

- Новенькое? Да я тебе уже все про листья загадал.

Белка потешно, по-женски, поджав губы, секунду подумала.

- Тогда что-нибудь не про листья, - наконец решила она.