Веточка сирени (СИ)

— Ну выходи давай, показывайся! — восклицала Кэнди. Я послушно открыла щеколду и осторожно вышла из кабинки, покружившись перед Нельсон. — Вот это другое дело! Какая лёгкость и женственность. — с восхищением глядела на меня Кэнди.

В этот момент я распустила волосы и просто влюбилась в себя. Это не то, что раньше: Сара постоянно в широких джинсах и непонятных свитерах, в которых просто чувствовала себя комфортно. Ей плевать на стиль, ей главное удобство:

— Я бы оставила волосы распущенными, но декан… — взгрустнула я.

— Ну ничего, давай косичку красивую заплету. Присаживайся на подоконник. — Кэнди вооружилась резинкой и расчёской.

Представляя себя прилежной девчонкой, которая ещё и пришла на пары вовремя, хотелось бы прямо сейчас увидеть лицо миссис Софани. Ведь количество прихода перед парами можно сосчитать на пальцах. Пунктуальность и ответственность явно не моё. И как только мне удалось стать членом банды «Чёрные драконы»‎?

Кэнди заплела мне не тугой «рыбий хвостик» и, поправив платье и посмотрев на себя сто раз в зеркало, мы отправились прямиком в аудиторию. В коридоре было множество студентов и все были строго одеты. Вот, что значит комиссия. На меня так больше ошарашенно не смотрели, ведь я была теперь одной из них. Однако, некоторые знали меня лично и пристально всматривались в мой новый внешний вид, который я приобрела благодаря Кэнди. Отстукивая каблуками, распахивая волосы назад и оставляя за собой шлейф новых духов от Chanel, нам с Нельсон можно было выходить на подиум и позировать для нового выпуска журнала Vogue. Некоторые девчонки раскрыли рты при виде нас, не говоря уже о парнях:

— Стоп-стоп-стоп! О’Нил, Нельсон? У нас что, в Сентфоре снег летом пойдёт? — всерьёз миссис Софани начала протирать очки и тереть глаза. Мы с Кэнди стояли в проходе в пустую аудиторию. Надо же! Мы пришли самые первые.

— И Вам доброго утра, миссис Софани! — усмехнулась я. — Можно сирень в водичку поставить, пожалуйста?

— Да, вот, пожалуйста. — ладонью миссис Софани указала на хрустальную вазу с чистейшей водой.

Ошарашенное лицо преподавательницы проводило нас вплоть до момента, как мы выбирали себе посадочные места, которые были даже недалеко от кафедры:

— Что с вами, девочки? — миссис Софани тяжело выдохнула.

— Как что? Комиссия в универе же! — отчётливо произнесла я. — Не хочется к декану в гости загреметь.

— Вам, по-моему, госпожа О’Нил, не привыкать уже. — съехидничала Софани. Ну да, было-то пару раз, а один — вплоть до отчисления. Ну и получила я дома, конечно…

Одногруппники постепенно с неохотой начали подтягиваться. Кому-кому, а вот Бобби и вовсе не пришлось напрягаться насчёт дресс-кода. Строгий костюм с белоснежной рубашкой он носит, мне кажется, при любом обстоятельстве. Даже спит в нём, наверное. Дерек выглядел весьма утончённо и элегантно в рубашке в галстуком. Прям бизнесмен. Да и вообще все одногруппники преобразовались; девчонки были в юбках и платьицах с убранными волосами без яркого макияжа, парни — в офисных костюмах, однотонных рубашках с бантиками или галстуками. Другое дело! Вот, правда только, так должно быть не только при виде комиссии, а всегда. Тогда, наверное, внутренняя политика университета изменилась между собой. Но что здесь поделать — тинейджеры.

Пара проходила спокойно, давненько миссис Софани была в нормальном распорядке духа, не повышала голос и проговаривала темы плавно, внятно и гармонично. Даже к доске сегодня она никого не вызывала особо и домашку не проверяла в коем-то веке. Хотя, какая разница? У нас с Кэнди домашней работы всё равно нет. В минуты оперативного проведения пары, двери в аудиторию распахнулись, где стоял один лишь декан:

— Мисс О’Нил здесь? — обращался мужчина в костюме.

— Да, вторая парта. — ладонью указала на меня миссис Софани.

Я молча встала из-за парты. Коленки не по-детски тряслись. Что не так? Неужели декан меня увидел в спортивных штанах? Ну и что? На парах ведь я как положено одета. В след на меня глядела с соболезнованием Кэнди. Я послушно прошла за деканом в коридор и двери с аудитории с громким гулом закрылись, отдавая шумное эхо:

— Что произошло, мистер Джонс? — скромно спросила я.

— Идёмте, Сара, Вас ждёт переговор. — с металлическим акцентом произнёс декан. Сердце убежало далеко в пятки, ладошки начали потеть, каблук как назло периодически подворачивался и не давал ровно идти. Я шла гуськом за мистером Джонсом, минуя остальные аудитории, прямо до его кабинета.

Светлое помещение было проветрено. Кабинет декана был всегда чист и опрятен, во всяком случае за все мои визиты у него: огромный зелёный папортник, который поливала техничка строго по расписанию, большущее кожаное кресло, на котором сидел мистер Джонс всегда спиной к двери и лицом к окну, просторный деревянный стол, на котором лежали какие-то бланки, бумаги, журналы успеваемости и телефонная книга всех учащихся и их родителей, и кожаный миниатюрный диванчик, куда присаживались вызванные деканом ученики или родители, или все сразу. Жуткое ощущение, казалось бы, немного отпустило: