Веточкины путешествуют в будущее

Вася сидел у пульта управления и что-то тихонько напевал на своем языке. Гоша мечтал. Он представлял себе, как придет в школу и на уроке арифметики удивит весь класс своими знаниями. Только вот как это лучше сделать? Может быть, сначала притвориться, что он ничего не знает, а когда учитель возьмется за синий карандаш, чтобы поставить в журнале жирную двойку, он скромно скажет:

«Позвольте мне сегодня решить все задачки».

«Как все задачи?!» — удивится учитель.

«А так, все до одной, какие только есть в задачнике. А заодно я решу и примеры».

Вот будет потеха! Не успеет класс опомниться, как он решит все задачи.

Тогда учитель скажет:

«Извините меня, Гоша, я оказался не прав. Я и не знал, что вы такой великий математик. Вам следует занять мое место. А я буду счастлив, если вы мне разрешите быть вашим учеником».

Гоша даже заерзал в кресле, так ему вдруг захотелось очутиться в классе и пережить то, о чем он только что мечтал. «Эх, поскорей бы домой! — подумал он. — Черт с ней, с этой Африкой. Когда тебя ждет слава, тут уж не до Африки». Едва лишь Гоша хотел сказать Васе, чтобы тот поворачивал обратно, как ракетоплан вдруг качнулся и земля стремительно приблизилась.

По испуганному лицу Васи Гоша догадался, что произошло что-то непредвиденное. Тот поспешно нажимал то одну, то другую кнопку, но машина продолжала снижаться. Только в последнюю минуту удалось ее выровнять и посадить на землю. От сильного толчка Гоша ударился лбом обо что-то твердое и потерял сознание.

Очнувшись, Гоша увидел склонившегося над ним Васю. Его смуглое лицо, черные бусинки глаз выражали тревогу.

— Больно? — спросил он.

— Пройдет, — морщась от боли, сказал Гоша и вдруг нахмурился. — Скорее спроси меня.

— О чем? — удивился Вася.

— Таблицу умножения.

— Это можно. Сколько будет дважды два?

— Ура! Знаю, знаю! — обрадовался Гоша. — Четыре! А ну-ка, еще что-нибудь!

— Семью семь?

— Постой… семью семь… семью семь… Кажется, пятьдесят три.

Вася отрицательно покачал головой.

— Ну, тогда сорок один. Тоже нет? — упавшим голосом произнес Гоша. — Кажется, из головы у меня вышибло всю арифметику.

— Значит, она плохо держалась.

— Дело не в этом, — с сожалением сказал Гоша. — Надо было мне побольше таблеток проглотить. Ну ничего, в другой раз буду умнее.

…О пустыне приятно читать в книгах, особенно когда сидишь в уютной комнате, забравшись с ногами на диван, а за окном шумит в листьях деревьев и барабанит по крыше дождь. Тогда и сама пустыня выглядит не такой страшной. Ты как бы слышишь звон колокольчиков, привязанных к шеям верблюдов, и этот звон кажется музыкой. И ты знаешь, что все приключения, выпавшие на долю героев, которых ты успел полюбить, кончатся благополучно.

Но если тебе только одиннадцать лет и если тебе доведется самому очутиться в центре Сахары со спутником, который младше и слабее тебя, а на двоих у вас всего лишь глоток воды в алюминиевой фляжке и шоколадка в кармане, то, скажу откровенно, тебе нельзя позавидовать.

Вероятно, и ты, читатель, посочувствовал бы Гоше и его другу, когда увидел бы их в пустыне маленькими затерянными песчинками в океане песка.

Вот уж несколько часов, как, выбиваясь из сил, они бредут по раскаленному песку в надежде встретить оазис. А где оазис — там жизнь. Ох как пожалел Гоша об утерянном видеофоне. Как бы он сейчас пригодился!

— Вась, как ты думаешь, здесь есть змеи? — спрашивает Гоша.

— Не знаю.

— А скорпионы? — помолчав, снова спрашивал Гоша.

— Скорпионы должны быть.

— А вот и нет! — пробует улыбнуться Гоша. — Всех скорпионов и пауков на земле поубивали… Это я точно знаю.

Горячий песок через подошвы ботинок жег ноги, во рту пересохло, раскаленный воздух обжигал легкие. На сотни километров вокруг не было ни кустика, ни деревца. Каждый шаг приходилось делать с величайшим трудом. Но останавливаться нельзя. Надо идти вперед, пока хватит сил. А не хватит сил — ползи! Иначе тебя ждет мучительная смерть. И знойный ветер пустыни высушит твое тело и песком занесет твои кости.

Гоша уже не раз притрагивался к фляжке, висевшей у него на боку. Ах, как хотелось приложить фляжку ко рту и хотя бы смочить потрескавшиеся губы. Жажда мучила сильнее голода. Но Гоша стойко переносил и жажду и голод. Воду и шоколадку, оставшуюся у него в кармане, он решил приберечь для Васи.

Они взобрались на гребень высокого бархана.

— Смотри, озеро! — обрадованно воскликнул Гоша, указывая вдаль.

— Я ничего не вижу, — приставив ладонь к глазам, сказал Вася. — Кругом песок.

— Ну как же ты не видишь?! Смотри, как блестит на солнце вода. А на берегу город!.. Красивый белый город! Дворцы, башни, деревья. Скорее бежим туда.

Но едва лишь они спустились с бархана, как озеро и город растаяли в знойной дымке.

— Мираж! — в отчаянии промолвил Гоша.

Вася опустился на песок. Глаза его закрылись, лицо стало бледно-желтым.

— Проснись! — тормошил его за плечи Гоша.

Но Вася не отвечал.

Гоша перочинным ножом раздвинул плотно сжатые зубы Васи и вылил ему в рот остаток воды из фляги.

Вася открыл глаза.

— Ты иди, — тихо промолвил он. — Иди один. Я все равно не дойду.