Ветра Унтара (СИ)

- Более чем! - Эмиль был готов выложить все сейчас и сразу, ему нужен, очень нужен был совет. Но появление Тигиля никак не решало проблемы с баней и чистой одеждой. Было бы глупо из-за этого не попасть на праздник.

Привести себя в порядок после таких перипетий, как правило, не просто. И если бы не Ив, все бы закончилось весьма печально. Но Ив есть Ив, и потому уже через час мы появились в харчевне "Сестры Куки" сияющие, как медные гроши. Талески заказал завтрак и ждал нас. Потом Эмиль мучительно выбирал из последних событий то, что можно рассказать другу. Его бы воля, он бы выложил все, но... похоже, Тигиль понимал и это. Пока мы уничтожали завтрак, он слушал, но когда принесли кофе, первый кофе после того самого дня, Тигиль отодвинул чашку и сказал:

- Эрик босой.

Ботинки! Одно дело вспоминать, что их надо купить, а другое дело сообразить, что без ботинок Эрику концерт не светит. Наступило гробовое молчание, в пустоте которого повисла перспектива провести ближайший час в поисках обуви немыслимого размера. Кофе остыл, но мы все еще не могли принять сколько-нибудь разумного решения. И в этой затянувшийся паузе раздался громкий хруст стекла. Эрик сломал в руке бокал и даже не порезался.

- Что мы сидим?! За углом лавка сапожника! - Ив встала и решительно направилась к двери. - Как можно было об этом забыть?

- Завтра к вечеру будут готовы, - сощурившись на ноги Эрика, сказал подмастерье.

- Эй, парень, - Эрик выложил на прилавок мешочек с золотыми, - слушай, что я толкую! Я плачу вдвойне, а ты состряпаешь их прямо сейчас, идет?

- Вы шутите, господин? - мальчишка засмеялся. - Я и так просижу за работой всю ночь. Но если вы накинете золотой, - лицо подмастерья стало лукавым, - то я постараюсь успеть к утру.

Что тут скажешь? Можно, конечно, купить готовые ботинки, они будут малы, и Эрик выбросит их сразу после концерта.

- Идем, - взял его за рукав Тигиль, - есть кое-что получше.

За Ярмарочной улицей мы свернули направо, то есть совсем в противоположную сторону от площади Музыки. Праздник начинался где-то рядом. Взрывались хлопушки, взлетали ввысь бумажные змеи, слышалась болтовня и хохот. Ноги так и норовили направиться туда, но Тигиль уверенно вел нас закоулками, а Тигилю мы доверяли.

Кроме лавочников да случайных прохожих встретить здесь было некого. Разве что грустного облезлого кота, лениво глазевшего из-под забытого навеса. Признаюсь, такого Алъеря я не знала. Старая мостовая давно пошла волнами, окна неприветливо чернели, угрюмо поглядывая на нас закрытыми ставнями. В воздухе витал запах кислого молока и дыма. Правда, в кондитерской мы купили рогаликов и пастилы, рогалики оказались свежие, что совсем нельзя было сказать о пастиле. Солнце слепило, и сквозь его золотые жилы проглядывали высокие сторожевые башни Южной стены.

Эмиль не успел рассказать Тигилю и половины, но этого вполне хватило, чтобы тот сказал:

- Улен был в Озерье. Гнал туман на восток. Он знает. Конечно, знает... но помалкивает!

- Ты видел его?

- Ванда видела, как он покупал лошадь.

- Кто еще из наших здесь?

- Ванда, Луку и другие, те, что из музыкантов.

- Лютнисты?

- Не все, - Тигиль вздохнул: - Есть проблема, - тихо сказал он, - нам позарез нужны ботинки!

Как ни странно, но меньше всего Тигиль удивился тому, что мы попали в гости к его отцу.

- Обычные проделки Итты, - решил он, - но я рад...

- Ты редко ошибаешься...- подыграла я.

- Ты тоже, - ответил он, и я прекрасно поняла, что он имеет в виду Эмиля. Тигиль никогда не одобрял нашу любовь на троих, и даже с появлением Ив его взгляды не изменились. Однако то, что я выбрала Эмиля, заставило его уважать меня. Не стоило обижаться - Тигиль любил своего друга и ревниво к нему относился.

Из подворотни пахнуло затхлой лужей, сквозняком и плесенью, такого запаха я не припомню с тех времен, когда затопило Туоновские сырные кладовые. Мы оказались на такой узкой улочке, что стены домов почти касались друг друга, а крыши их невозможно было даже различить, и, прежде чем Тигиль остановился у облупленной, тысячи лет не крашенной двери, мы сами увидели эту витрину. Засиженное мухами стекло, мрачный проем, клетка со щеглом и... ботинки. Вот и ботинки, странные темно-синие ботинки именно такого размера, который необходим, по крайней мере страшно большие.

В лавке казалось сумрачно, как в пещере Песчаной скалы, тихо-тихо шуршала сорванная со стены афиша и горела одна единственная свеча: никаких товаров, никаких продавцов.

Эрик подошел к витрине и недоверчиво взглянул на ботинки:

- И это "получше"? - поинтересовался он.

- Не спеши с выводами, Эр! - посоветовала я. - Это вовсе не простая лавка.