Ветра Унтара (СИ)

На этот раз Эрик ограничился одной разбитой тарелкой, но завтрак все равно обещал быть невеселым. Яичница напоминала подметки старых ботинок, четыре тарелки – четыре подметки. Эрик превзошел себя. У стола качалась ножка, и нечто черное и странное проливалось из чашек прямо на скатерть. Огонь в печи погасил ураган. Мерзли молча. Пить такой кофе было невозможно, и, признаюсь, я рассердилась.

– Эр, возьми перо и пиши! Пишешь? Диктую! Кофе достаточно довести до кипения, а не варить его полчаса на медленном огне! Записал? Поставь восклицательный знак! – я отодвинула чашку, встала и подошла к окну.

– Тоже мне гурманка! –­ вспыхнул Эрик, который, не чуя подвоха, потянулся, было, к перу. – Варила бы сама!

Но меня тут же поддержала Ив:

­– Предполагается, что блюдо под названием «яичница» должно выглядеть как-то иначе, – рассудительно сказала она, – но, может, я ошибаюсь и это какой-то новые рецепт?

Вряд ли Эрик согласился бы с нами в какой-нибудь другой день и уж тем более сегодня. Сегодня было слишком много неожиданных неприятностей, а такие неприятности он не переносил ни в каком виде, они возмущали его до глубины души. Поэтому Эрик швырнул тарелку в раковину, встал и, смерив нас всех негодующим взглядом, вышел, хлопнув дверью.

За окном все было спокойно. Тучи, наконец, двинулись и потянулись к морю. Я не чувствовала ничего, кроме того, что будет дождь. По тропинке, вернее по тому, что от нее осталось, уходил Эрик. Он взял с собой гитару, а это означало, что он опять пошел в таверну дядюшки Сима.

Разговаривать не хотелось. Ив молча развела огонь в печке, я сварила свежий кофе, потом мы нашли в кладовке солонину. Настроение не особенно исправилось, но зато мы согрелись и поели.

***

За недолгие годы правления молодого Кавена королевская гвардия совершила множество славных дел. На то нашлись причины. Время смут в Дремучих Каньонах и войны с серными ведьмами прославило немало доблестных воинов, среди которых одним из первых стал Феодор Травинский. О подвигах королевского трубача сложили песни, их помнят и поют во всех уголках нашего королевства. Ну а в Туоне, в тайной королевской семинарии, Феодора Травинского знают не только, как героя, и не только, как прекрасного трубача, но и, что скрывать, как дедушку Эмиля и Эрика. Конечно, ребята очень гордятся своим дедушкой, ведь они очень любили его. Дедушка погиб в Желтом Лесу от укуса ядовитой дигиры три весны тому назад, но Эмиль и Эрик горюют по нему до сих пор. Печально об этом вспоминать. Мы с Ив познакомились с Феодором Травинским незадолго до его смерти и сразу же полюбили его. Он был могучим воином и добрым веселым человеком.

Еще до войны с серными ведьмами дедушка Эмиля и Эрика закончил строить свой прекрасный дом. Поговаривают, что чертежи ему подарила Угрюмая Фея, которую он вызволил из Черного Ущелья, но, наверняка, это вранье. Скорее всего, он все сделал сам, а, может, одолжил чертежи у своего друга, королевского архитектора. Так или иначе, но в том, что Феодор Травинский выбрал для строительства самый красивый уголок в мире, можно не сомневаться.

Когда мы с Ив впервые оказались в долине и увидели Дом С Золотым Флюгером, мы не поверили своим глазам. Такого чудесного дома больше не сыщешь, не только в долине – во всем королевстве. Красную черепичную крышу мы заметили издалека, ярко горел на башне золотой флюгер – Туоновский герб дедушки Феодора.

От свежего морского ветерка поскрипывала калитка. Как только мы вошли, сад потянулся к нам и обнял своими зелеными теплыми руками. Секунда, другая и мы с Ив опьянели от сладкого цветочного благоухания. Ребята светились от гордости, глядя, как замерли мы перед домом от восторга. Все было бы как в сказке, если бы Эрик случайно не наступил на железную лейку. Он выругался громко и неприлично. Тогда дверь парадного входа отворилась, и появился седой и широко улыбающийся дедушка Феодор. Рядом с ним на крыльце, на каменных ступенях и поручнях устроились голуби. К сожалению, они перестали прилетать с того дня, как погиб дедушка Феодор. Но тогда они были здесь, ворковали и клевали пшено.