Ветра Унтара (СИ)

Теперь цепочка порвалась, и оставалось гадать, при каких обстоятельствах. Эмиль застыл, Эрик сел и уронил лохматую голову на ладони. Он долго-долго тер лицо костяшками пальцев. Эрик любил Улена больше, чем мы все, вместе взятые.

Никто не проронил ни слова, пока он не поднял голову. Он посмотрел на нас, как будто впервые увидел. Его глаза горели беспокойной решимостью. Мы знали, о чем он думает, и он знал, о чем думаем мы. Ветер, дождь и перепелка принесли недобрые вести.

– Мы идем искать Улена! – сказал Эрик.

– Разумеется! – ответил Эмиль.

Перепелку пришлось похоронить в саду под черемухой. Ив не хотела показывать слезы, но они катились сами собой, что она могла поделать? Слишком много было пережито за один день. На нас навалилась тяжелая усталость. У меня болела голова, Эрик ушел спать один в башню. Когда мы с Эмилем поднимались в спальню, Ив еще сидела на кухне и смотрела сонными глазами на горящую перед ней свечу. Но и эта свеча вскоре погасла.

О МОКРОЛАПЫХ КУНТАХ

Глава 2, из которой становится понятно, что не все то золото, что блестит

На рассвете мы были уже в пути. Дом С Золотым Флюгером так и остался стоять без флюгера, а, меж тем, перед нами вновь простиралась хорошо знакомая проторенная дорога из Долины Зеленых Холмов в Купеческую Гавань.

Утро отодвинуло события вчерашнего дня за границы ночи и принесло облегчение: этот отвратительный сухой дождь кончился. Теперь в долине моросил обычный мокрый холодный дождик, который ласково постукивал по нашим плащам.

Жители долины проснулись рано, их не заботила сырая погода, они белили дома, возделывали огороды и вовсю готовились к теплу. Холмы тонули в дожде, мир погрузился в тихое ожидание, и странным могло показаться то, что вчера здесь происходили какие-то примечательные события. Мы шли и с каждым шагом становились бодрее. Тоска давно завладела сердцами, одной ведьме известно, что удерживало нас у тихого очага. Нас звали неведомые леса и жемчужные гавани, бурные реки и величественные горы. Нас ждали новые друзья, опасности, подвиги и просто летние ночи в полях. Нас ждало то, о чем мы не знали сами. Эмиль как-то сказал, что однажды мы окончательно повзрослеем и забудем об этой тоске, но пока этого не произошло мы шагаем мимо ухоженных садов, мимо деревянных изгородей, мимо чисто выбеленных домов, мимо туманных холмов, приютивших изголодавшихся по свежей траве овец, мимо низкого хмурого неба. Наши спины привычно оттягивают трофейные туоновские рюкзаки, нам уютно и тепло, а под капюшонами слышно только, как дождик, замечательный, настоящий дождик, шуршит по брезенту.

Оторваться от дома трудно, в этом секрета нет. Дома притягивают и цепко держат в своих теплых заботливых руках каждого, кто однажды на свою беду задержался у камина. Не заметишь, как тоска по пути уймется, уснет, а дому только того и надо. Он завлечет тебя мягким креслом, горячим чаем и полкой любимых книг, ты сам покорно примешь его царские дары и будешь благодарен. Но стоит случайно выйти на дорогу и вложить в ножны меч, как дому уже не удержать тебя, и тогда ему ничего не останется делать, как ждать...

Мы умеем собираться очень быстро, выбирать только необходимые вещи, беречь еду и воду. Королевскую разведку обучают не только стратегии, но и многим полезным в походе вещам. Нам известно, как прокормиться в лесу или как построить плот, как выжить зимой в Дремучих Каньонах или как обмануть кровожадную маигру. Кроме того, Белой Гильдии положено ездить на лошадях и уутурах и, разумеется, владеть кое-каким оружием.

Из холодного оружия ребята предпочитают короткие клинки. Мечи мы жалуем от случая к случаю, а вот с арбалетами не расстаемся уже четыре весны. Арбалеты у нас отличные, просто замечательные, но нести их на удивление неудобно. Плетеная из арлиньего уса лямка то тяжелеет и врезается в плечи, а то, словно промасленная, норовит соскользнуть вниз. Привыкнуть к этому трудно и, поэтому, позабыв о тяжелой поклаже, о музыкальных инструментах, провизии и воде, об арбалетах приходиться помнить всегда.

Оружейники нашего королевства не делают такого оружия и уж тем более не плетут лямки из усов арлина. Арбалетам больше лет, чем трофейному клинку Эрика. Могу утверждать, что это настоящее произведение оружейного искусства.

Все деревянные части сделаны из темной породы крепкого гибкого дерева, но какого именно, по прошествии стольких лет определить трудно. Стрелы-болты прячутся в ложе, а взводящий механизм, работающий по принципу лебедки, впечатан в разводную часть тяжелой, почерневшей от времени, медной скобой. Когда-то на ней сверкало клеймо мастера, но теперь его не разглядеть. И приклад, и ложе - все деревянные части выжжены старинными потертыми узорами, возможно, даже письменами. Когда тетива натягивается, узоры прогибаются, уплывая с арбалетных «плеч», словно давая дорогу быстрой короткой стреле.