Ветра Унтара (СИ)

Трубка получилась превосходной: слегка терпкой и в меру сладкой. Можно было просидеть так вечно, смотреть друг на друга, молчать и вдыхать запахи лугов, полей и лесов. Запахи тишины, исполненные звездами и утренним ветром.

Клонило в сон, усталость подбиралась вслед за темнотой, трубка слегка пьянила. Я легла на спину и стала смотреть вверх. В черном небосводе, как в бездонном колодце, терялись верхушки елей. Прошло недолгое время и оттуда, из небесного потолка, медленно полетели на меня крупные, голубые хлопья. Я села, протирая глаза, но мне не почудилось — на поляну опускался снег.

— Снег пошел. — Констатировал Эрик. — Форменное безобразие!

— Это не снег, — Эмиль протянул руку, ловко поймал снежинку в воздухе и разжал кулак. — Листики какие-то.

Действительно, на его ладони вздрагивал малюсенький серебряный листочек, мягкий, словно завернутый в паутину. Еще один, точно такой же, пролетел, кружась, и упал на воротник малышке Ив, следующие два опустились прямо в костер, потом на чайник, а затем мы потеряли им счет. Листья пахли знакомо. Запах луга, полночного луга, на котором только вчера вечером скосили траву, она еще не превратилась в сено, и роса вбирает в себя ее свежий и крепкий сок. Я снова поглядела наверх. Небо молчало, не желая быть к этому причастным.

— Да это полынь. Самая обычная сон-трава. — Ив тоже разглядывала и нюхала листик. — Странно, падает с неба. Наверно волшебная.

— А ты что скажешь? — Эмиль стряхнул с моих волос несколько листочков. — Колдовство?

— Хвойный лес простой. Он не колдует. — Мне трудно было признаться своему парню, что я понятия не имею, откуда взялась полынь. — Попробую. Сидите тихо.

Я закрыла глаза и, стараясь ни о чем не думать, ушла в себя. Ничего. Только шептание елей и падающие с веток капли прошедшего дождя. Точно мой особенный слух утомился и уснул, задернув чувства плотным покрывалом. Я не чувствовала даже друзей, словно была одна-одинешенька на лесной поляне.

— Ничего не слышу, — открыв глаза, призналась я.

— Тихо, — Эмиль приложил палец к губам. — Зато я слышу. Это свирель. Кто-то играет.

Песня свирели, мягкая и протяжная, едва доносилась из глубины леса. Она звучала приятно, но тревога все же взяла меня за сердце. Вот уж, верно: заночуешь в лесу — жди неприятностей!

— Пастухи, — беспечно отозвался Эрик, который развалился на плаще, пристроив рюкзак под голову. — Кто же еще?

— Эр, не глупи. Поля пусты. Скот на зимовке. — Эмиль встал, прислушиваясь. — Нечего пастухам здесь делать, абсолютно нечего. Кто же это может быть?

Музыка играла все громче. Эмиль слушал внимательно. Он замер, сложив на груди руки, а значит ему нравилась песня свирели. Тревога нарастала.

— Ребята! — Я тоже поднялась, всматриваясь вглубь леса, туда, откуда звучала музыка. — Может, слиняем пока не поздно?

— Вот тебе и раз! Напугали темную деву дудочкой! — рассмеялся Эрик и закинул ногу на ногу. — Чего ты трусишь? Просто ветер гуляет. Пить охота! Передай-ка лучше флягу…

— Передай флягу?! — я дар речи потеряла от возмущения. — Ты специально меня злишь? Эрик Травинский, пора бы тебе усвоить одну простую штуку: я никогда не ошибаюсь в таких вещах! Вспомни как следует! Вспомни, как мы за секунду до обвала выбрались из песков. Благодаря кому? Или когда нас чуть не сожгли заживо в охотничьем доме, кто вас разбудил? И сейчас я говорю — надо линять отсюда быстро!

— Чего ты раскричалась-то? — поморщился Эрик и положил руки под голову. — Линять, так линять. Дай только музыку послушать. Классная мелодия, между прочим…

Я оглянулась на Эмиля, ища поддержки, но он и не смотрел в мою сторону. Только тер рукой подбородок да слушал музыку.

— Вы за два года безделья совсем нюх на опасность потеряли, — я махнула рукой и уселась обратно на плащ. — Делайте, что хотите!

Ив подвинулась ко мне, стряхнула с волос листья полыни и тихо сказала:

— Не бери в голову. Они упрямые дураки. Если чуешь опасность, давай соберем вещи сами. Надо только затушить костер, а то ветер разнесет угли и подожжет лес. Слышишь, как разошелся?

— Ветер?! — я замерла, прислушалась и тихо, уже совершенно ледяным голосом произнесла: — Я не слышу никакого ветра!

— Но как же? Смотри, верхушки елей гуляют, полынь кружит над поляной.

Я не видела. Для меня листья летели ровно с неба и вниз, опускались медленно, словно снег в безветренный январский день. Я не слышала ветра. Ни запаха, ни звука, ни дуновения. Ничего.

— Не может быть! — повторила я. — Ветер, которого я не чую? Мы пропали!

Я снова попыталась встать и закричать так громко, насколько могла.

— Вы! Да посмотрите же вы на меня. Быстро собираем вещи и сматываемся!

К моему удивлению, никто на меня не посмотрел. Я вдруг поняла, что вовсе не кричу, а еле шепчу, потому что сил говорить больше не оставалось. Да и встать у меня не получилось, я все еще сидела у костра. Теперь я все увидела, услышала и поняла: поздно!

— Ветер… — проговорила я, но свирель взвизгнула и перебила. — Ветер. Что ж вы? Он же ищет нас…