Ветреное сердце Femme Fatale

– Амалия! – вопил дядюшка, и такой страх был в его голосе, что все посторонние мысли мгновенно вылетели у нее из головы. – Амалия! На помощь!

Казимир! Боже мой, во что она втянула его! Ведь Зимородков предупреждал ее… Они же убьют его, убьют, не задумываясь, как до того убили художника, сделавшего клише, и жену Севастьянова!

– Ама… – пискнул у двери черного хода Казимир и умолк.

Ружье, которое держал Гаврила Модестыч, уперлось ему прямо в грудь. Рядом с Гаврилой стояли невесть откуда взявшиеся сторожа – трое надежных, проверенных слуг, которые были готовы кого угодно прикончить по приказу хозяина.

– Амалия Константиновна, – рассудительно заговорил стоявший несколько в стороне Маврикий Алпатыч, – выходите… Слово Фомичева, я вам ничего не сделаю!

Нас убьют, поняла Амалия. Обоих… Она поглядела на оконце, но то было слишком узко.

Бежать? И бросить дядю? Нет, на такое она неспособна!

Закусив губу, Амалия взяла из-под стола несколько пачек фальшивых денег – новеньких, хрустящих, волшебно пахнущих свежей краской…

– Амалия Константиновна! – возвысил голос Фомичев. – Ну нелепо же, право слово, нелепо прятаться… Ведь Антоша мой у вас служит, хорошие знакомые, как-никак… Разве ж не договоримся? – Он подмигнул Гавриле. – Конечно, договоримся!

– Где она? – шепотом спросил у него Гаврила.

Казимир, стоявший напротив него с поднятыми вверх руками, был ни жив ни мертв.

Амалия же в тот момент сняла с шеи шарф, обмотала его вокруг руки и выбила стекло, после чего принялась швырять в окно пригоршни поддельных денег. На глазах у нее выступили злые слезы.

– Амалия Константиновна! – Маврикий Алпатыч осклабился. – Амалия Константиновна, где вы? Выходите! Не то вашему дядюшке придется плохо… очень плохо!

– Да не выйдет она, – лениво протянул кто-то из сторожей. – Небось не глупая. Надо ее искать.

Фомичев кивнул.

– Ступай, Тычков, и вы тоже, ребята, – сказал он со вздохом. – Что поделаешь! Придется их обоих в болоте утопить, как…

Казимир представил, что его труп швыряют в вонючее болото, и снова сдавленно пискнул. Душа его бунтовала против такой гнусной, ни с чем не сообразной смерти. Возмущались все предыдущие поколения шляхтичей, буянов, гордецов и задавак, возмущались предки-крестоносцы. Но больше всех возмущалась легкомысленная бабушка Амелия, выходившая замуж бессчетное число раз. Чтоб ее потомки сгинули в болоте! Нет, такого она определенно не могла стерпеть!

Наша героиня вышвырнула последнюю пачку в окно, проверила свой револьвер и, держа в руке лампу, открыла дверь.

– Вот она! – крикнул сторож, откликавшийся на фамилию Тычкова.

В следующее мгновение он получил пулю в грудь, а Амалия, отскочив в сторону, швырнула лампу туда, где были сложены друг на друга штуки материй. Лампа разбилась со звуком, похожим на вздох укора, по ситцу пробежали языки огня… Второй сторож выстрелил дважды в сторону Амалии, но она положила его, почти не целясь. Охнув, мужчина рухнул на землю, выронив ружье.

– Зараза! – вскрикнул третий сторож. – Она стрелять умеет!

Амалия укрылась за башней из коробок и на всякий случай дозарядила револьвер. Мимо ее плеча пролетела пуля, и отважная молодая женщина поняла, что нельзя терять время. Выскочив из укрытия, она дважды выстрелила в сторожа, стараясь все же не ранить его смертельно, как предыдущих. Сторож, впрочем, вовсе не оценил ее любезность, потому что пытался из последних сил выстрелить в нее еще раз. Она подскочила к нему и ногой отшвырнула ружье – но тут другое ружье щелкнуло за спиной, судя по звуку, в каких-то двух или трех шагах.

– Поиграли и хватит, – прозвенел спокойный голос Маврикия Алпатыча. – Бросьте револьвер! Вам все равно ничего со мной не поделать!

Амалия очень медленно повернулась, держа руки кверху. Глаза человека напротив ей не понравились – слишком уж они были холодные и сосредоточенные. Но делать нечего, и она с подчеркнуто презрительным жестом бросила на пол револьвер. Тем более что в кармане у нее все равно оставался еще один.

Штабель, куда были сложены штуки ситца, уже полыхал вовсю. Маврикий Алпатыч дернул щекой.

– Ишь какая умная… – пробормотал он. – Думаешь, умнее меня? Ну-ну!

Амалия сделала незаметное движение рукой к карману с револьвером, однако не успела достать оружие и им воспользоваться. Потому что неожиданно из-за штабеля выдвинулась высокая фигура и встала между ней и Фомичевым.

– Довольно, – хрипло проговорил Антон. – Хватит!

– Отойди! – крикнул купец, и в его глазах вспыхнула лютая злоба. – Убью!

– Ну так убей!

Амалия не узнала голоса юноши – таким страшным он сделался в то мгновение. «Мальчик думает, что это роман», – прозвенело в ее голове. Но это определенно был не роман.

Грянул выстрел, Казимир как-то истошно взвизгнул и повалился набок – устав держать ружье, Гаврила все же нажал на спусковой крючок. В следующее мгновение Антоша рванулся вперед и вырвал у отца ружье.

Груда материй полыхала и чадила, и где-то снаружи на городской пожарной каланче уже пронзительно трезвонил колокол.