Ветреный мальчишка (СИ)

— Ему со сгущённым, а мне с обычным и без сахара. Тебе с сахаром? — спросила Нина и, видя моё стеснение, добавила: — Ему с сахаром.

Официантка ушла. Мы молчали, я разглядывал свои руки, она разглядывала моё лицо.

— Нина, я сказку принёс…

Тишина. А потом её прорвало.

— Как же я ненавижу этот чёртов мир, задыхаюсь в этом гнилом мареве, в этом болоте, в этой непроходимой тупости и дебилизме.

Она говорила шёпотом, но от её ярости меня бросило в жар.

Так вот что она сдерживала и скрывала за маской хладнокровия. С каждым словом из неё хлестала бешеная ярость. Она захлёстывала сознание, я не понимал смысла большинства слов. Только на заднем плане стояли её слова: «Я хожу по земле». А я принёс ей сказку, добрую сказку.

— Я принёс сказку, — повторил я.

Её взор прояснился, погасло тёмное и яростное пламя. На стол поставили принесённые чашки с кофе.

— Спасибо.

— Приятного аппетита.

Официантка механически растянула губы. Я улыбнулся в ответ. И она ответила уже искренне, глаза приобрели живое человеческое выражение.

— Забери меня туда, — попросила Нина.

— Куда?

— В свою сказку, в мир, которым живёшь.

— Я не знаю, получится у меня или нет, — честно признался я.

— Но себя ведь смог. И других. Святослава, например, тоже смог. Ты меня только забрось, а дальше я сама удержусь, вцеплюсь зубами.

Я ухмыльнулся, представив вцепившуюся в сказочный мир Нину. Она тоже усмехнулась. Наконец-то её отпускало, и я видел перед собой разумное существо, в которое когда-то влюбился.

— Нужна сказка-переход. Текст, в котором будет заключена сила перемещения и который перенесёт тебя.

— Создай.

— Нельзя жить в иллюзиях, это всегда заканчивается падением.

— Ты сам знаешь, что твой мир реален настолько, насколько ты его осознаёшь.

Зачем я только к ней пришёл?

— Ты хочешь, чтобы я была с тобой?

Я задумался. Посмотрел на неё. «Он ещё думает!» — читалось во взгляде.

— Наверное, хочу.

— Даже меня ты не хочешь пускать дальше, чем тебе хочется. Думаю, мне стоит уйти.

— Даже сказку не прочитаешь?

— К чёрту твои сказки и иллюзии, — в ней вновь закипал гнев, — живи в них сам, страдай от одиночества, предавайся вволю саможалению.

Я опустил глаза и плечи. Надо мной бушевал ураган. Когда он немного утих, я услышал вопрос:

— Как она называется?

Я поднял взор, расправил плечи, сердце раскрывалось безудержно и необратимо, заблестели и наполнились силой глаза.

— Дверь в небо.

— Когда-нибудь я тебя убью, — тихо прошептала она.

Её пальцы, державшие чашку, задрожали.

— Но ты не будешь со мной.

Она смотрела мне в глаза. Я тоже смотрел. Затем она сказала:

— Но ты ведь её принёс.

— Да.

Я залез в карман и достал сложенный вчетверо листок бумаги. Протянул.

— Мы больше никогда не увидимся, — сказал я.

— Когда ты говоришь «никогда», мне почему-то слышится противоположный смысл. Пей свой кофе, а то он совсем остынет.

Я пил.

— Глупо всё как-то. Сейчас я почти не чувствую к тебе любви, — сказал я.

— Ты всё отдал.

— Не люблю опустошённость.

— Олег, в твоей жизни ещё не раз будет счастье и радость, я знаю, и ты это тоже знаешь.

— Не люблю я этого — загадывания наперёд.

Я чувствовал, что ей не терпится уйти, чтобы начать новую жизнь.

— Что ты на самом деле чувствовала ко мне всё это время? — задал я мучавший меня вопрос.

— Голод.

— Я накормил тебя?

— Твоё сердце было прекрасно.

Мне показалось, что сейчас я сойду с ума.

Реальности наслаивались. Моя маленькая королева сидела на троне, а Нина сидела на стуле. Их позы полностью совпадали. Её рука сжимала текст с распахнутой дверью, через которую она войдёт в мои миры, уйдя из замкнутого в себе снежного леса.

— Совы не то, чем они кажутся, — произнесла она, чуть улыбаясь, а меня пронзила ледяная дрожь. — Хочешь, я спою колыбельную твоему сердцу? Она тебе так нравится.

Я чувствовал, что падаю, мир вокруг рушился. Кафе превратилось в плоскую, нарисованную картинку, и только мы были живыми на её фоне. Я вцепился в ускользающий стол. Но мне было не спастись. Я падал и, упав, очутился в снежном лесу. Она сидела на троне и пела:

Плакала моя волюшка,

Как закатилось солнышко,

Ночь опустилась лунная,

Усни, моё безумное, сердце бедное моё.

Звери по лесу плутают,

Совы по небу летают.

Спи, моё непутёвое, безответное.

Завтра всё будет новое,

Завтра всё будет светлое.

Как закатилось солнышко,

Так и накатило горюшко,

Так накатило чёрное,

Разбило непокорное

Сердце бедное моё.

Ни печаль его не гонит,

Ни любовь его не тронет.

Спи, моё непутёвое, безответное,

Завтра всё будет новое, будет светлое.

Спи, моё беззаботное, без печали.

Завтра будет свободное, завтра настанет вечное…*

Затем развернула лист бумаги и быстро пробежала его глазами.

— Прекрасная сказка, прекрасный конец.

И шагнула в распахнувшуюся перед ней дверь. А я остался. Мне больше некуда было идти.

Время остановилось, а возможно, его здесь никогда не было. Я замерзал под дверью. Мне не хватало сил, чтобы её открыть. Мне не хватало веры в себя. Она всё-таки убила меня.

Я не сдамся, не сдамся… Любовь, ты прекрасна. Как во тьме золочёные нити на себя сердца нанизали. Лучше любить и умереть… Чем не любить и жить вечно… Похоже, мне предстоит вечно умирать…