Ветреный (СИ)

Я вскидываю брови, не веря, что она переспрашивает. А что я только что ей сказал? Или у нее проблемы со слухом? С доверием — ладно, это я уже уяснил, Ангел во всем видит подвох и тройное дно. Но сейчас я пришел, как есть, мы обо всем можем договориться и даже, черт возьми, прописать в контракте.

— Ты не устала уточнять? — качаю головой и перевожу взгляд на ее тонкое запястье, которое она нервно обхватила пальцами и сжимает так сильно, что может оставить синяки.

— Я уж лучше десять раз уточню, чем как в прошлый раз, когда вы провернули сделку у меня за спиной.

— Ангел, давай успокоимся, — я заставляю себя чуть выдохнуть и притормозить. — Поругаться мы всегда успеем. Мы в этом специалисты.

Глупо шучу и поднимаюсь с места. Без спешки подхожу к ней и опускаю ладонь на ее запястье. Девушка вздрагивает и теряется, хотя я ждал, что с вероятностью девяносто девять процентом получу пощечину или толчок в ту же секунду.

— Ты же сама себе делаешь больно, — мягко разжимаю ее пальцы, которые как будто судорога свела. — Ну же, не упрямься.

Она поддается мне и позволяет убрать ладонь с запястья. На коже остается красный след.

— Лучше подумай, что хочешь вписать в контракт.

— А вдруг он не твой? К чему тогда всё это…

— Он мой, Ангел. И мы оба это знаем.

Есть вещи, в которых ты уверен, и точка. Эта уверенность сидит так глубоко во мне, что я даже не задумываюсь почему так. Как увидел ее и понял, что она ждет ребенка, так что-то щелкнуло внутри.

Меня достал юрист, который присылал контакты клиник и говорил, как можно определить отцовство во время беременности. Идиот подготовил целую лекцию, чтобы рассказать мне о разных способах, но заткнулся, когда я ледяным тоном задал главный вопрос.

— Нужна операция?

— Это не совсем операция, — начал лепетать он, почуяв мой настрой. — Вмешательство, да. Риск есть, но он минимален, на уровне статистической погрешности.

Я не выдержал и схватил его за грудки, вдавив в стенку кабинета.

— Погрешности? Ты слышишь, что несешь?!

Я только потом понял, почему так сорвался. Просто в памяти всплыли ее слезы, когда она призналась, что не может иметь детей. Эти бесшумные горькие слезы, оказывается, сидели во мне занозой всё это время, а особенно то, что я не нашел правильных слов в тот момент, да еще, как последний урод, пристал к ней с таблетками, чтобы она не залетела.

Охуенный последний разговор! На нем же мы и расстались в Париже по большому счету.

А этот гавнюк в вычищенном до блеска костюмчике предлагал рискнуть ребенком, который для нее как чудо. И ради чего? Чтобы укрепить уверенность, которая у меня и так есть.

Я даю Ангелу день, чтобы она прочитала договор и решила, что хочет вписать в него. Потом еду в клуб, к которому присматриваюсь последние недели. Приятель хочет продать его и свалить в Европу на ПМЖ, а я прикидываю, сколько бабла надо будет ввалить в новый бизнес.

Я почти не общаюсь с отцом после истории с Ангелом, бросил его дела с чистой совестью и бываю в родительском доме только из-за мамы. Но с деньгами особых проблем нет, я нормально раскрутился и собираю ночными сетами по клубам приличный ценник. Хотя бить тачки одну за другой, как в двадцать лет, позволить себе не могу. Доходный бизнес не помешает, тем более я выгреб почти все деньги со счета, чтобы помочь Ангелу. Ее Антоша слишком хорошо умеет мухлевать с официальными бумагами, чтобы из него можно было вытрясти хоть что-то после развода. Да я и не хотел даже разбираться в этом дерьме, а их брак по-другому назвать сложно, я просто кинул нужную сумму юристу, чтобы он сделал красиво.

Ангел не приняла бы подарки от меня, она слишком гордая для этого. Но взять то, что ей причитается с бывшего мужа — еще может подумать. И пусть так, пусть думает, что хочет, я все равно заработаю.

На следующий день Ангел просит встретиться где-нибудь в офисе. Я соглашаюсь, хотя понимаю, что она хочет ткнуть меня в то, что между нами лишь деловые отношения. Я захожу в кабинет после нее, задержавшись из-за пробки, и сажусь напротив, отодвигая пустой стакан и бутылку минеральной воды.

Больше в кабинете никого нет. Тишина и чарующий запах ее весенних пряных духов, в сердцевине которого я улавливаю сумасшедший запах ее тела.

Ага, деловые отношения. Точно, как же иначе.

— Давай сразу к делу, — начинает Ангел.

Я могу начать ее целовать? Она об этом?

Вряд ли.

— Я за, Ангел.

— У меня три требования.

— Начинай.

— Во-первых, ты больше не будешь называть меня Ангелом.

— Черт, — выдыхаю. — Ты жестока.

— Во-вторых, никакого секса и приставаний.

Тут я уже молчу.

— И, в-третьих, я могу завести любовника, когда ребенок родится.

— Что?!

— Антон мне разрешал, — она пожимает плечами, как ни в чем не бывало. — Даже сам плату брал с любовника.

— Я не Антон.

Она щурит глазки, словно тщетно пытается найти различия.

— Это у всех баб так, да? От беременности крыша едет. Гормоны там, счастье по башке бьет…

— Зачем я тебе, Ник? Как приложение к ребенку? Тогда в чем проблема?

— Проблема в том, что мою жену не будет трахать другой мужик!

— Так тебе нужна жена? Настоящая или фиктивная? Я ни черта не понимаю!