Ветреный (СИ)

Я изменилась. Вот после той ночи стала другой. Перестала смотреть на все сквозь пальцы и угождать Антону по первому щелчку его пальцев. И я стала чаще нарываться на его недовольство. Вот как сегодня. Едва закрывающий фигуру комбинезон, противоречие, вызов во взгляде.

— Да что с тобой! — возмущается и по-хозяйски кладет руку на мою талию, притягивая к своему телу. А я невпопад думаю о том, что он не Ник. Антон не вызывает во мне никакого трепета, бабочек в животе, испульсов тока по телу.

Я его не хочу.

Уже давно. Но осознаю это только сейчас.

Все познается в сравнении, не так ли? Вот я и сравнила. Любимого мужа и насильника. И второй во мне вызывает больше чувств, чем первый. Это плохо. Очень. Настолько, что я противна сама себе.

— Оставь меня, — слегка толкаю его, зная, что он отступит, чтобы не устраивать скандал. Не здесь. Он устроит его дома.

— Ты пьяна, — зачем-то выдает очевидные вещи и смотрит на меня так обеспокоено, что я почти верю.

Если бы не та ночь в клубе, когда он оставил меня одну, я бы сейчас с нежностью во взгляде подошла к нему и попросила поехать домой. Но я больше не верю в него. В нас. Любящий муж ведь не оставит жену одну посреди ночи?

Господи, я еще и сомневаюсь!

— Я иду танцевать, — обхожу бассейн и иду к танцполу.

— Геля, не позорь меня, — предостерегает муж, заставляя повернуться. — Какие танцы? Там одна молодежь, — спокойно комментирует он, а я удивляюсь тому, как легко и просто он записал меня в старушки. А я ведь даже ребенка не родила. Не забеременела, не выносила, не познала радостей материнства.

— Мне тридцать, Тоша, — намеренно называю его так, как он не любит. Я не перевариваю это его “Геля”, но когда он считался с моим мнением? — И я иду танцевать!

Дальше меня уже ничего не интересует. Я просто иду на танцпол, подстраиваюсь под ритм и отрываюсь. Не смотрю по сторонам и не обращаю внимания на Антона, который, я уверена, багровый как свекла. Мне плевать.

Алкоголь и крутая музыка творят чудеса. Я ни о чем не думаю. Просто танцую вместе со всеми и стараюсь не думать о взгляде, который прожигает меня. Я чувствую, что Ник смотрит, и это бесит, раздражает и, черт возьми, волнует.

Я все еще помню его руки, которые возбуждали, умелые движения, которые довели меня до оргазма. Но факт того, что он взял меня насильно никуда не деть. Это ведь неправильно, когда девушка говорит нет, а парень ее не слышит. Ведь неправильно?

Черт, почему я сомневаюсь?

— Ангел, — слышу где-то над ухом и разворачиваюсь настолько быстро, насколько вообще возможно.

Быстро осматриваюсь в поисках Антона, но его нет. Ни рядом с партнерами, нигде.

— Отойди, или я буду кричать, — спокойно говорю, хотя в груди все переворачивается, потому что он не только не отходит, но приближается и берет меня за руку, которую я успешно вырываю.

— Здесь мой муж, скотина, — выдаю я и шлепаю его по руке.

— Его здесь нет, — спокойно говорит Ник и обхватывает меня за талию, притягивая к себе. — Медляк, Ангел, — поясняет он, когда я начинаю вырываться. — Сама же устраиваешь сцену.

Я успокаиваюсь только внешне, потому что внутри все клокочет от ярости. Как он смеет?

— Тебе не нужно работать? — спрашиваю у него.

— Я поставил медляк.

— Тебе не кажется странным то, что ты сошел с рабочего места и пошел танцевать с гостьей. С замужней.

— Мне плевать и поверь, я могу себе это позволить.

Чувствую, как его рука ползет по моей спине и вздрагиваю, чувствуя все то же напряжение внизу живота. Надеюсь освободиться от его объятий, но он только крепче жмет меня к себе.

— Ты правда считаешь, что наш секс был насилием? — слышу его голос и позволяю себе посмотреть в его лицо, чтобы убедиться в его насмешке.

Вместо ухмылки вижу серьезность и обеспокоенность. Он, кажется, правда спрашивает?

— Боже, я не могу поверить, — говорю и злюсь. Боже, как же я злюсь на него.

— Я тоже, — спокойно говорит он. — Какого хрена, Ангел? У тебя что, не было такого секса? Ни разу? — вот теперь он удивлен. А я в ярости.

— Представь себе. Меня ни разу не насиловали.

— Да, блять, ты серьезно? Ты же стонала, Ангел, помнишь? И хотела.

— Да, хотела! Но я просила остановиться, понимаешь? Остановиться, а не всунуть, потому что тебе не терпелось кончить!

Я пьяная. Язык заплетается, а ноги едва держат, сердце бьется даже не в два, в три раза быстрее.

— Охуеть, да? Ты пошла в постельку с парнем, расслабилась, а меня предполагала оставить ни с чем? Или хотела того, что не дала сделать Лизе? — он ухмыляется.

Наглой и самоуверенной улыбкой, которую так хочется смахнуть пощечиной. И не будь мы на людях, я бы приложила его не только рукой, но и чем покрепче.

— Геля, что происходит? — слышу голос мужа из-за спины и оборачиваюсь.

Благо, Ник не пытается притянуть меня к себе.

— Геля? — удивленно переспрашивает Ник, а я готова провалиться сквозь землю.

Хотя чего ты, Ангелина, давай, скажи мужу, что этот парень тебя изнасиловал в клубе, подай на развод и будь свободна. Но я молчу. Вижу, как мужчины буравят друг друга взглядами, а после Ник протягивает руку моему мужу и говорит:

— Никита Львович.

Шок! Смятение! Желание засмеяться!