Ветреный

— Интересно, — она цедит сквозь зубы и собирает губы в вызывающей улыбке, которая кажется агрессивной из-за ярко красной помады. — У меня помечено, что Антон может замахнуться и ударить. Напротив тебя тоже галочку ставить?

— Серьезно? Ты думаешь, я могу ударить тебя?

— Вот как раз проверяю.

— Скучно, когда мужик не бьет?

— Нет, мне в самый раз.

У нее острый язычок. Я злюсь, но отдаю себе отчет, что слушать от нее колкости намного приятнее, чем слезы. А я бы точно слышал слезы, если бы не вмешался. Она бы осталась с мужем и продолжила учиться вовремя затыкаться и вжимать голову в плечи день за днем. Ладно, пусть отрывается на мне, мне по хер, я даже привычный к этому дерьму. На меня всю жизнь навешивали ярлыки и ждали, когда я начну им соответствовать.

Богатенький сынок.

Избалованный мудак.

Мажор и бабник.

Ангел успела пополнить мой список двумя званиями. Я был насильником, а теперь… рабовладелец? кукловод? маньяк?

— Я не хочу ни на какую башню, — фыркает Ангел, когда замечает, что я перестраиваюсь по туристическим стрелкам.

— И на Эйфелевую?

— Я там была, всё видела.

— С мужем?

— Да, ты опоздал, Ник.

— А куда ты хочешь?

— Мои желания имеют значения?

— Иногда, — хмыкаю и сжимаю руль сильнее. — Я же сказал, что хочу сделать тебе приятное, чтобы…

— Я потом сделала тебе, — она кивает. — Даже интересно, как это прописано в контракте? А если ты останешься недоволен мной? Не кончишь, например. Мой муж должен будет выплатить тебе неустойку?

— Да, еще три дня, — злорадно улыбаюсь и смотрю на нее через зеркало заднего вида. — И еще три, пока, наконец, я не получу классный отдых. Хватит ломаться, Ангел, мне надоело. Поогрызалась и заткнулась, я тебя не для этого покупал. Я хочу оттянуться и хорошенько развлечься с крутой малышкой. Это я о тебе, если не уловила. Хочешь, заплачу сверху?

— Что?

— Мимо мужа. Тебе понадобятся деньги на будущее, не думаю, что он примет тебя с распростертыми объятиями. Я бы на твоем месте, начал бы подумывать о подушке безопасности.

Держу лицо, хотя она проигрывает эмоциям и показывает, что к таким моим словам была не готова. Я все-таки нащупываю в ней живое, под стервозной маской и резкими интонациями, которыми она полосует по мне уже который час.

— Тебе нужно расслабиться, — добавляю сухо. — Я обо всем позабочусь, если ты перестанешь сопротивляться.

Я сворачиваю с намеченного маршрута и ухожу к беспокойным улицам с клубами и барами. Я отлично знаю одно место, где можно круто провести время без лишнего романтического надрыва. Эйфелевую оставим на потом, когда Ангел привыкнет ко мне новому и поймет, что огрызаться бесполезно.

— Мы ведь познакомились в клубе, помнишь?

— Помню, Ник, — она удивляет простым ответом и даже звучит мягче, чем недавно.

— Может, проведем его, как тогда?

— Хочешь напоить меня?

— Блять, Ангел!

Дергаю ее за локоть и притягиваю к себе.

— Чего ты со мной бьешься?! Мужу в рот смотрела, а со мной характер вспомнила? Хочешь, чтобы я по локоть вымазался? Хочешь из меня все дерьмо достать?

— Уже, Ник. Мне больно.

Она опускает глаза на мои пальцы, которые жестоко впились в ее нежную кожу.

— Спорим, будут синяки? — выдыхает она без всякой эмоции, словно говорит о чем-то постороннем. — Ты же сильный парень.

— Пошли в клуб.

Выныриваю прочь, в прохладную улицу и быстро делаю несколько глотков воздуха. Прихожу в себя и пытаюсь понять, что я вообще задумал. Во что играю? У меня есть план?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я хочу ее. И возьму. Вот и весь план на сегодня.

Глава 25

Я едва держусь, чтобы не заплакать, когда он больно сжимает пальцы на моей руке. Мне больно, но я просто язвлю, невпопад говорю о синяках и думаю о том, что вляпалась. И Ник еще хуже, чем Антон. К мужу я уже привыкла, к нему я безразлична, он не будоражит кровь и не заставляет сжимать ноги от возбуждения из-за единственного касания. С Ником именно так. Я до боли хочу его, а он ведет себя как мудак. Ловко ставит меня на место и выравнивает приоритеты, указывая, что нужно делать.

Иногда я даже не верю, что это он. Не брат-близнец?

Мы заходим в шумное помещение. Нас без труда пропускают, кто-то даже салютует Нику. Вокруг куча танцующих, диджей за пультом, большой бар, где собрался народ за выпивкой.

— Похоже, мы попали на выступление Дыма, — спокойно говорит Ник и здоровается с барменом.

— Кого? — спрашиваю, хотя если честно плевать.

— Друга. Диджея, — он кивает в сторону пульта, за которым скачет молодой парень. — Прогрессивный. Сегодня здесь много наших, парень из России.

Я киваю. Смотрю на выверенные движения того самого Дыма и понимаю, что меня завораживает. То, как он переключает кнопки, как поднимает руки и уверенно танцует вместе со всеми.

— Ты не на того смотришь, — подсказывает Ник, и я отворачиваюсь.

— Закажи мне коктейль.