Ветряные мельницы

«Если это не те, кого я ищу, то я уж и не знаю…» – подумал Костя, и тут за его спиной кто-то вежливо откашлялся.

– Господин Марыгин?

– Да-а-а.? – развернулся на пятках Костя.

Оберфельдфебель Батразов протянул парню документы, а потом не терпящим возражений голосом заявил:

– Вам придется пройти со мной. Генерал Живоглотов хочет вас видеть.

Марыгин шагал за урским солдатом абсолютно машинально, не задумываясь над тем, куда и зачем его ведут… Голова его была занята другим.

Два года назад, во время пограничного конфликта Урсы с одним из многочисленных южных соседей имя генерала Живоглотова не сходило с уст дикторов на телевидении, с передовиц газет и лент информагентств. Отдельная танковая армия под его непосредственным командованием за два дня взломала оборону противника и стальным катком прошлась по военной инфраструктуре и правительственным учреждениям неугодного Урсе режима, погрузив агрессивного соседа в пучину экономического кризиса и полной политической неразберихи, которая продолжалась до сих пор…

Чудовищная эффективность, пугающая быстрота и принципиальная беспощадность – это, пожалуй, самые мягкие и наименее эмоциональные из эпитетов, которыми характеризовали деятельность этого незаурядного военачальника.

А вот внешность его Костя никак не мог вспомнить.

Парень отвлекся от мыслей только после того, как они вышли на новенькую «бетонку», прорезавшую лесной массив. Они что, специально проложили тут дорогу?

– О-хре-неть! – только и смог проговорить Марек, осмотревшись по сторонам.

Здесь, похоже, была вся долбанная Отдельная танковая армия! Меж стволов деревьев он увидел ровные ряды урских танков закрытых маскировочной сетью, армейские палатки, полевые кухни, автомобили странных моделей… Порядок, тщательная маскировка и отсутствие лишней суеты – вот что поразило насквозь гражданского Костю. Да тут трасса в каких-то пятистах метрах, и никто ни о чем не подозревает! Как?

Оберфельдфебель Батразов отсалютовал проходящим мимо офицерам, и Костя задался вопросом о бородах. Откуда у них у всех такие бороды? Им что, волосы пересаживают? И вообще, в цивилизованных странах военные бреются…

– Вам сюда, господин Марыгин.

У входа в штабной вагончик замерли два огромных даже по марыгинским меркам бойца. С опаской Костя взялся за дверную ручку и вошел внутрь.

Обстановка была спартанской: стол и стулья, вдоль стен – мониторы и планшеты. У небольшого зарешеченного окошка Костя увидел невысокий, худощавый силуэт человека.

В лучах солнца блеснули золотые эполеты, и генерал Живоглотов обернулся. Парень вздрогнул, взглянув ему в глаза: возникло такое чувство, что танк развернул свою башню и два орудийных ствола направлены прямо в его, Костину, душу…

Через секунду наваждение сгинуло: на Марека смотрел вполне заурядный дедушка с немного растрепанными седыми волосами и дружелюбным взглядом синих глаз.

– Здравствуйте, меня зовут Василий Александрович Живоглотов. У меня к вам серьезный разговор, молодой человек!

* * *

В руках у генерала была потрепанная кожаная папка коричневого цвета. Обойдя стол по кругу, он протянул ее Марыгину и сказал:

– Прежде чем вы ознакомитесь с этими документами, мне кажется будет правильным чтобы вы знали: в пять тридцать по времени Велирада на одной из свалок вашей столицы был обнаружен изуродованный труп молодого мужчины. Его фамилия Налим…

Глаза Живоглотова торжествующе блеснули, когда он заметил, как дернулись Костины руки, протянутые за папкой.

– Читайте. Я вас покину на некторое время…

С внутренней стороны обложки была аккуратно приклеена Костина фотография, точь-в-точь как в паспорте, и рядышком – дата и место рождения, образования, работы, проживания. В папку были вложены несколько листков, отпечатанных на принтере, какие-то фотографии и схемы. У парня волосы дыбом встали, когда он понял, что ровно с тех пор, как он лежал в больнице, его спалили. Они знали почти всё: счета с деньгами, все сделки, которые он оформил по тому проклятому телефону, людей, с которыми он встречался и договаривался…

Сложив два и два, Марыгин сделал вывод, что тут замешан доктор. И слегка расслабился: по крайней мере, убивать или причинять вред кому-то из его семьи урские не собирались. Ведь доктор относился к нему благожелательно, беседовал и подкармливал таблеточками, от которых раны зарастали быстрее и мозг работал лучше. Значит, у этих типов были на него планы!

Парень дрожащими руками перекладывал листочки с места на место, уловив общее их содержание и потеряв поэтому всяческие иллюзии по поводу своего будущего.

Когда в вагончик вернулся генерал, Костя уже смог справиться с эмоциями и ровным голосом проговорил:

– А теперь вы меня употребите, а потом сожрете с потрохами… Если я скажу, что моя семья совершенно не в курсе этих телефонных дел, это им как-нибудь поможет?

Василий Александрович Живоглотов даже крякнул от удивления:

– Да вы, молодой человек, непроходимый пессимист! За кого вы нас принимаете?

Постепенно Костя приходил в себя, и помогала ему в этом дремучая марыгинская ярость. Какого черта? Подняв иронично бровь, он сказал: