Ветроум. Странное, страшное, смешное в повседневной жизни русской провинции XVIII – начала XX века

«Подлинно он не знает, каким случаем телега, на которой он привез к перевозу здешнему пополудни в 10-м часу живущую в городе Вятке Котельнитской округи Гостевской волости деревни Черемиской крестьянина Меркурия Зыкова жену Авдотью, Логинову дочь (коя лежала в телеге пьяная, напившись еще в Слободском), очютилась от берегу сажень с десять в воде без перетков[54]; а лошадь с передками очютилась близ перевозу ходячая, потому что он кликнут был по приезде перевощиком Орловской округи Леонтием Окуловым в шалаш для обогрения и был в оном. И той женщины каким же случаем не оказалось, кроме товару купленова, он не знает же.

А из шалаша уходил только перевощик один, вышеписанной Леонтий Окулов. А что от телеги в шалаш отошел, то от глупости своей и по зву перевощика для обогрения, до тих[55] пор, пока перевощики перевозить их стали б. И он, сидя в шалаше, как выше показано, ничего не видал и открыть произшедшего случая совсем не знает.

А высочайшего учреждения главы XXVI в статье 397 напечатано: “Совестный суд вообще судит так, как и все прочие суды по законам, но как совестный суд установляется быть преградою частной и личной безопасности, и для того правила совестного суда во всех случаях должны быть: 1-е человеколюбие вообще; 2-е почтение к особе ближнего, яко человеку; 3-е отвращение от угнетения или притеснения человечества; и для того совестный суд никогда судьбы ни чьей да не отяготит, но вверяется оному совестный разбор и осторожное и милосердое окончание дел ему порученных, в чем пред Богом и пред Нашим Императорским Величеством подлежит во всякое время ответу и отчету”[56].

ПРИКАЗАЛИ. Как из обстоятельства и показания, учиненного со увещеванием в суде совестном, сказаннаго малолетка Макарова означают: поступок ево, учиненной отойдением при перевозе в здешнем по ту сторону реки Вятки в шалаш перевощичей от телеги и везущей им женщины по найму (коя из телеги безвестно пропала), по единственному отозванию перевощика Окулова, для обогрения при огне в шалаш, произведен от глупости по малолетству еще ево сущему и имению только одиннадцати лет. И не найденной, чтоб оной произшел чрез подкупление со стороны перевощиков и предательство и пропадению неизвестно из телеги женщины, кою он и прежде неоднократно в Слободской важивал по найму отцом ево крестьянином Макаровым. Да и судом совестным не замечается, чтоб крылось какое злоумышление со стороны сего малолетка, кроме отлучки от телеги с лошадью, по глупости и отзыву, как выше упомянуто, в шалаш.

Фотографии Сергея Лобовикова. Начало XX века

Фотографии Сергея Лобовикова. Начало XX века

Дело ж в нижней расправе, хотя и с неясностию, но открылось, по сущему касательству и сумнительству до перевощика Окулова, которой и осужден по законам, и дело представлено к расмотрению и на ревизию в верхную расправу. Но сего малолетка, вменяя ему за отлучение от телеги от глупости сострадание бытием по стражею в нижней расправе, теперь, вследствие правил совестного суда, изображенных в высочайшем учреждении главы XXVI статьи 397-й, и матернего милосердия, освободить безо всего. И как ево родной отец, сказанной крестьянин Макаров же, находится здесь в городе для извозу, то призвать ево в суд и отдать ему на руки с роспискою, с подтверждением, чтоб он впредь одного сына своего по малолетству в ызвозе без себя или других надежных и доброго поведения людей не употреблял. А затем сие положение суда при отце оному малолетку прочесть при открытых дверях. И сие дело по суду совестному числить решенным и внесть в реэстр».

Как в водУ!

Эта история интересна не только детективным сюжетом. В ней просвечивают ценные для нас чёрточки обыденной жизни XVIII столетия.

Основные действующие лица – крестьяне, приписанные к сельским местностям, но жившие и работавшие в городе.

Авдотья Зыкова отправилась из Вятки в Слободской не в первый раз. Да, там жило семейство её взрослой дочери, так что Авдотья заодно погостила у неё (и угостилась!). И всё же главная цель поездки – прикупить кое-что в Слободском. Шерстяные чулки, шерстяные рукавицы, кожаные черезы и прочий мелочный товар – вещи вроде бы вполне обыкновенные, которые можно было бы и в Вятке раздобыть. Но Авдотья предпочитала делать закупки не в Вятке.

Известно, что Слободской во второй половине XVIII века был значительным торгово-ремесленным центром, превосходя даже ближайшую к нему Вятку (Хлынов). Спустя несколько десятилетий всё изменилось, и Слободской уступил первенство губернскому центру. Как следует из писем уроженца Слободского, ученика Вятской духовной семинарии Фёдора Пинегина, в 1835–1837 годах он в Вятке регулярно заказывал для своих домашних обувь и одежду, покупал медикаменты для бабушки, клетку и корм для канареек, да и многое другое, включая даже кровать, сработанную вятскими мастерами. И отправлял всё это в Слободской[57].