Ветры границы

Застава жила своей обычной будничной жизнью: возвращались со службы наряды, уходили на границу новые… Прапорщик Соколов доложил о проведении занятия «Отделение в наступательном бою», шофер Баландин копался в моторе «газика», повар Анатолий Бурухин колдовал над перловым супом с грибами. А далеко в лесу, на вышке, пограничники вели наблюдение за дорогой.

Анатолий Николаевич вошел в канцелярию, чтобы посмотреть, кто из солдат запланирован на хозяйственные работы, как на пороге появились два рослых пограничника. Он накануне просил дежурного выделить еще плотников — среди личного состава были и такие специалисты.

— Вот что, друзья, — сказал лейтенант Хрустов, — возьмите топоры, поезжайте к мостику у КСП. Вчера его там размыло, починить надо. Симонов! — позвал он дежурного шофера, парня неулыбчивого и застенчивого. — Слушайте меня внимательно: скорость — сорок километров в час, вдоль КСП — тридцать! Идите!

Когда за ними захлопнулась дверь, лейтенант вдруг сказал прапорщику:

— Хороший у нас народ. Трудяги парни! Может, и мне съездить к мосту, посмотреть, как там и что?

— Товарищ лейтенант, у вас через пятнадцать минут политзанятия.

— Ах, да. Объявите, Соколов, чтобы собирались в ленинской комнате, а к мосту придется съездить вам, принять работу.

— Есть! — отрапортовал Соколов и вышел из канцелярии.

Занятия проводить Анатолий Хрустов умел. Он считал их такой формой разговора с солдатами, когда появляется возможность почувствовать, чем дышит коллектив и каждый солдат в отдельности, когда между ним и слушателями появляется эмоциональный контакт, доверие, что ли. А это многое значит и для восприятия материала, и для создания атмосферы доверия, уважения и доброжелательности, которая всегда помогает в большом деле.

Лейтенант так живо и увлекательно рассказывал о международном положении, об обстановке на границе, что все опомниться не успели, как прошло отведенное на занятие время.

После короткого перерыва, когда солдаты снова расселись по местам, лейтенант Хрустов вышел к центру комнаты, и легкий шумок, волной пронесшийся по рядам, стих.

— Сейчас, товарищи, мы продолжим тему прошлого занятия. Разговор, как вы помните, шел о долге советского воина. Мне хотелось бы в этой связи вспомнить подвиг Андрея Коробицына, первого героя-пограничника, служившего в наших краях. Обстановка в то время на всех участках государственной границы складывалась напряженная. Нарушения носили массовый характер, людей на заставе было мало, и на ближние участки высылали одиночные наряды. В ту осеннюю ночь Андрей был один. Кто из вас может рассказать, какая задача стояла перед Коробицыным? — спросил Хрустов.

Вызвался Константин Разин.

— Задача перед Андреем Коробицыным стояла такая: вести открытое подвижное наблюдение на участке.

— Спасибо, Разин, — сказал Хрустов и продолжал: — В связи с приближающейся десятой годовщиной Великого Октября участок границы ввиду особой напряженности усилили за счет других застав. Нарушителей ожидало много сюрпризов и у дозорной тропы, и в глубине леса: там в шахматном порядке были расставлены пограничные посты, — рассказывал Анатолий чуть глуховатым голосом. — Обход начинался с полуразрушенного сарая, на берегу Хойки-Йоки. Неподалеку от него желтел стог сена. А теперь давайте представим себе на время картину того раннего осеннего дня. — Хрустов услышал ровное солдатское дыхание, увидел устремленные на него, полные доверия глаза. Его самого захватил рассказ, он на мгновение забыл, где он и что с ним, он перенесся в то утро… и мысленно стал как бы спутником Коробицына.

Несильный ветер гулял по опушке, чуть колебля ветви и сбрасывая последние еще цеплявшиеся за жизнь листья. Андрей Коробицын постоял немного, глядя на эту картину осеннего леса, и пошел дальше. Он мягко ступал по мшистой болотистой почве. Кончился лес. Из-за кустов на опушке показалась широкая поляна с обгоревшими голыми пнями. Если пройти немного вперед — будет еще поляна, пересеченная Хойкой. Андрей дошел до пограничного столба 215 и тем же путем направился обратно. А в это время с сопредельной стороны за Коробицыным наблюдало четыре пары глаз. Одетые в невзрачную одежонку местных крестьян, в кустах сидели диверсанты. Они намеревались найти лазейку, чтобы перейти границу. Затем пробраться в Ленинград и серией террористических актов омрачить десятилетний юбилей Советской власти. Главарь банды был огромного роста, силач и спортсмен, прошедший подготовку в шпионско-диверсионной школе, следил за движением дозорного и одновременно смотрел на минутную стрелку часов. Он высчитал, какое расстояние от исходного до конечного пункта занимает охраняемый пограничником участок, сколько времени остается граница «открытой» в том месте, где они наметили переход на советскую территорию.

Осыпались последние осенние листья. Негромко шумел лес. Часа через два ветер совсем утих. Прошел проверяющий с заставы и остался доволен: Коробицын нёс службу добросовестно.

Яснело утро. День устанавливался сухой, безоблачный.