Ветры Империи

— Вот что, мой милый, — твердо сказала Нора, придавив пальцами его губы, — а теперь выслушай меня… Наверное, я бесчестная дура, если готова верить тебе во всем; к тому же Лот давно у меня на подозрении, хотя и по другому поводу. Но Тор — он другой. Никогда он не поверит чужаку, сколько бы тот ни убеждал его в предательстве родича, даже такого беспутного, как Лот. И здесь не помогут никакие, пусть и самые неоспоримые, доказательства… Таков уж Тор, — заключила она едва ли не с гордостью.

— Ваш несравненный Тор — слепец, возомнивший себя пророком, — жестко сказал Горн. — И ведет он вас в пропасть.

— Не надо, любимый, — попросила Нора. — Иначе поссоримся.

Вскинув руки, она поднялась с него и на носках прошла вокруг костра, раскачивая крутые бедра и подрагивая тяжелой грудью, — будто танцуя. Хотя Истинным подобные вольности запрещались настрого.

— О Духи, как мне легко сейчас! — засмеялась девушка. — Потому что без одежды, да?.. Это ты меня заразил!

— Чего ж плохого? — отозвался Горн, с удовольствием за ней наблюдая. — Ну подумай сама: от кого мы прячемся в этой скорлупе — от природы, от себя?

— Но ведь странно, Горн… Эта нагота будто проникает в меня все глубже и тревожит, требует чего-то. Я стала плохо спать, знаешь? Хочется сбросить с себя все, а затем сразу вспоминаешься ты… Или сначала ты? — Нора снова рассмеялась. — Ты не поверишь, но я теперь и думать стала иначе.

— Правда? — заинтересовался он. — Разве ты больше не любишь простых решений?

— В том-то и беда, что люблю. Только они меня больше не устраивают. Я стала порочной насквозь, Горн, я перестала верить! И если об этом узнают…

Гигант покачал головой удивленно.

— Как просто, — сказал он. — Стоило лишь снять с тебя кожуру… Послушай, девочка, а может, ты тоже — из Божественных? Недаром же они разгуливают нагишом.

— Но как это может быть связано?

— В человеке взаимосвязано все, Нора. И сокрушая одни устои, ты расшатываешь остальные.

Девушка вдруг подошла, пинком опрокинула Горна на спину и уселась ему на грудь.

— Например, вот эти? — насмешливо спросила она, покачивая коленями. — Ну что, зверюга, ты уже сыт?

Осторожно Горн сжал ладонями ее ягодицы, легко поднял девушку и поднес распахнутым входом к губам, словно сосуд с драгоценной влагой. И сразу Нора затрепетала всем телом, зажмурив глаза, а на лице проступила страдальчески-блаженная улыбка.

— Скажи, — неожиданно спросил он, — а в чем ты подозреваешь Лота?

— Мучитель, — простонала Нора. — Ну Горн!..

— А все-таки?

— Это наши внутренние дела — зачем тебе? — с трудом ответила девушка. Вцепившись Горну в волосы, она потянула его к себе, однако гигант не поддался, хотя и ему сейчас хотелось забыть обо всем. Но разве он не хозяин себе?

— Что, уже и среди Львов разлад? — спросил Горн. Нора отчаянно сдавила его лицо бедрами и почти крикнула:

— Я скажу — потом… Ну хватит, Горн, хватит!

С рычанием он приник к девушке снова и действительно надолго потерял голову. Раз за разом он подводил Нору к взрыву, и неизменно ее судороги отзывались в нем извержением, однако желания в Горне только прибавлялось. Но затем Нора стала кричать и биться все чаще, пока ее корчи не слились в один непрерывный, нескончаемый оргазм, и Горну пришлось силой отрывать себя от девушки, потому что оба уже были на грани безумия.

— Фу-у! — выдохнула Нора после продолжительной паузы, заполненной его осторожными ласками, и распахнула пьяные глаза. — Это уж слишком!.. Я начинаю тебя побаиваться.

— Тебе не понравилось?

— Мне очень понравилось, дурачок, до неправдоподобия!.. Но старики говорят, что опасно быть слишком счастливым: Духи могут усмотреть в этом вызов.

— Так что же? — Горн усмехнулся. — Отчего бы нам не бросить вызов Духам?

— Но ведь и правда, милый: разве смертные имеют право на ТАКОЕ? После этого все же теряет смысл, даже сама наша жизнь — короткая, суетливая… Действительно, Горн, мне теперь и жить как-то неловко.

— Значит, мы бессмертны, — сказал гигант. — И плевать на Духов!

С неохотой он отодвинулся от Норы, вынул из шлема приемник, покрутил настройку. Девушка наблюдала за ним со странной задумчивостью, осторожно разминая груди.

— По-моему, они стали еще больше, — пожаловалась она. — От твоих ласк, наверное?

Горн снова улегся к ней вплотную. Со вздохом Нора обняла его, сонно пробормотав:

— Надо придумать такую одежду, чтобы мы умещались в ней вместе, — да?

— Лучше расскажи про Львиные дрязги, — отозвался он. — Кто там у вас копает под Тора?

— Да ну, нашел время!..

— Но ты обещала.

Девушка мстительно укусила его за ухо, однако ответила:

— Да опять наш старый пень Кон, со своим чистопородным семейством, мутит воду в Совете старейшин.

— И все?

— Понимаешь, слишком уж он старается отыскать среди Львов предателей, вот я и подумала…

— Не сам ли он в этом замаран?

— Ну да!.. И ты ведь знаешь главный его принцип: к чему доказательства, если порочность задается долей чужой крови.

— Что ж, такой подход упрощает дело, — заметил Горн.

— Но тогда и сам Тор небезупречен! — возразила Нора. — А уж тем более — я.

— Что, правда?